На волю!

             Годы за решёткой – медленное время. Но к Сашке подбирался уже восемнадцатый год. Недолго так и до взрослой зоны. А менять  место жительства ему не хотелось:  как ещё там будет? А здесь житьё неплохое.  Вместо тяжкой работы – репетиции, концерты. Еда вовремя. Татарчонок из  оркестра, Вахрутдинов, обучил его мастерству сапожника, и Сашка преуспел в этом деле так, что к концу второго года  отсидки  он уже получал заказы и от надзирателей. Словом, завелись деньги,  а  это курево и дополнительная еда из  ларька. Сашка купил, послушав того же Вахрутдинова, у вольнонаёмного  приличный костюм и рубашку. Сам бы до этого не додумался -  тратить деньги  на  тряпьё, помня, что сидеть ещё долго. Но татарчонок сказал  о скорой  амнистии, мол, приедет   комиссия, которая  может освободить досрочно. Сашка, узнав  об этом, не без основания поверил в благоприятный  исход, потому что в зоне он был на хорошем счету. Боясь что-то напортить, стал избегать привычной после концерта пьянки. Прекратил и посещение библиотеки,  помня,  с  кем  погуливает Роза.
 Наконец приехала комиссия. В списках претендентов на освобождение Сашка увидел свою  фамилию.  Толпящиеся  вблизи двери пацаны мелко дрожали:  «О чём спросят? Как отвечать?» Вызвали  Сашку.  Вошёл он, не чувствуя ни ног, ни рук. На колени  готов был здесь упасть,  только бы  выпустили из этой сытой жизни. Перед глазами вихрем пролетели бессонные ночи с мыслями о покатившейся вниз судьбе, о  том, что есть и другая  жизнь, где  люди  имеют  семьи, работают, воспитывают детей, сочиняют и печатают стихи. И ведь это ни где-то на  другой   планете,  а  на этой.
              - Ну, и что? - воззрился на Сашку толстый, с залысиной  мужчина. -  Когда  же бросишь  людей резать и обчищать буфеты?
 У Сашки из памяти выбилось всё,  что он хотел сказать. Впрочем, его и не собирались здесь слушать: лысый брезгливо сморщился и рукой махнул. Вызвали другого. Вышел за дверь Сашка, расстроенный до потери сознания, спустился с крыльца.  Истукан истуканом…  И не  сразу  понял  молодого  лейтенанта, который откуда-то подошёл и пожал ему руку.