Героическая оборона Глухова от поляков в 1664 году

У Малороссийских казаков сторонников России в их истории есть прекрасный образец верности  и победы , подобного которому нет у  так называемых украинцев. Это оборона города Глухова зимою  1664 года.

Русско–польская война 1654-1667 годов началась после того как Малороссия и Великороссия решили объединиться.
Решающим её событием был поход короля Яна Второго Казимира зимой 1663-4 годов с целью вернуть земли Левобережной Малороссии. Вдохновлённый недавним изгнанием шведов из Польши, поход закончился тяжёлым поражением и большими потерями поляков и союзных им литовцев.
Самым знающим об этой войне исследователем является  Игорь Бабулин, занимавшийся ею более 20 лет и запустивший в научный оборот много документов из архивов раннее не известных. В его работе «Оборона Глухова против польской армии короля Яна Казимира в 1664 г.» собраны все имеющиеся записи от самовидцев и участников последнего и самого крупного похода поляков на русских.
Итогом похода стало заключение перемирия  в смоленской деревне Андрусово, а затем и «Вечный мир» с выкупом  Москвой у поляков Киева за 146 000 рублей и возврата Москве левобережной Малороссии, Смоленска, а также Стародубщины (Брянской области).
Причем за потерю земель Москва выплатила польским помещикам 200 000 рублей.  Такова была цена отказа поляков от претензий на старые русские земли.

Но для этого польские амбиции на русские земли должны были обломаться в ряде поражений поляков и их союзников из Великого Княжества Литовского (ВКЛ).
Самыми крупными из них были:
Шепелевичи (1654) – разгром основных сил ВКЛ ,
Вильно (1655) – взятие русскими Вильно – столицы ВКЛ.
Городок (1655) – поражение поляков в Галиции,
Канев (1662) – разгром  пропольского казацкого гетмана Юрия Хмельницкого и самая крупная полевая битва 17 – го века.
Глухов (1664) осада промосковского гарнизона города  закончившаяся  поражением и большими потерями польско-литовской армии.

Ян Казимир собрал до 25 000 бойцов включавших наёмную немецкую пехоту. ИЗ ВКЛ пришло до 20 000 литвинов. К ним примкнуло до 10 000 казаков пропольского гетмана Тетери и до 20 000 крымских татар.
Это было самое многочисленное и сильное войско, которое собирала Речь Посполитая за все годы войны, и которое, как считали польские полководцы, без особого труда дойдёт до Москвы. Дело в том, что план максимум у Яна Казимира был в случае удачи зимней компании, в дальнейшем - "загнать русского царя далеко в Сибирь" и самому сесть на Московский стол. Ведь его родной брат Владислав уже был формально королём Московии во время смутного времени целых три года, причем признанным и будущим патриархом Филаретом (отцом первого царя из Романовых) и московскими боярами. Был пока в 1613 году его не скинуло народное ополчение.

Московиты не ожидали от поляков продолжения войны зимою. Они распустили свои войска по домам: отдыхать, чинить амуницию и откармливать лошадей.
Охранять границу остались небольшие отряды. Так поступали все. На это и был хитрый план поляков. Они хотели, как можно быстрее не занимая крупных городов типа Киева, Нежина и Чернигова пройти как можно дальше, надеясь, что после того как их войска займут всё левобережье, эти города сами перейдут под их управление.
Мелкие города они брали быстрым штурмом. Город Ромны сдался королю, а местные казаки перешли  к  Тетере.
Жестокое сопротивление оказал городок Салтыкова Девица на реке Десне. За это после того как поляки его взяли они поголовно вырезали всех жителей.
Имевшиеся промосковские отряды воеводы Рамадановского и гетмана Брюховецкого отступали не рискуя принимать бой с превосходящими их многократно силами.

Так поляки дошли до Глухова, обложив его 13 января, они решили, что смогут взять его довольно быстро и пополнить свои запасы.
Офицеры пьянствовали под стенами города и на спор подскакивали к нему на пистолетный выстрел пока рядовые рыли подкопы и закладывали туда мины. И вот на рассвете 18 января был предпринят первый общий штурм.

Первое упоминание о Глухове как о городе-крепости Черниговского княжества встречается в Лаврентьевской летописи в 1152 году. Город находится в современной Сумской области в 180 км от Курска.
Во время осады в нём проживало около 4000 человек.
Глухов был хорошо укреплён земляными валами и входил в состав Нежинского полка, а в 1663 году левобережным гетманом  Брюховецким был  образован собственный Глуховский полк, вот он то и оборонял Глухов вместе с другими промосковскими казаками отступившими при приближении поляков. И в память о героической обороне города  в 1708 Глухов стал столицей Войска Запорожского, а с 1765 по 1773 годы столицей Малороссийской губернии.
 
Как пишет современник событий полковник Пётр Иванович Гордон шотландец воевавший за шведов, захваченный в плен поляками и служивший Яну Казимиру, а в 1661 году  перешедший на русскую службу: «В Глухове начальствовал полковник Дворецкий; там находилось великое число всякого рода людей, и все были полны решимости защищаться до последнего. Несколько дней ушло на метание бомб и пушечный обстрел стен и зданий. Приготовив мины, взорвали оные и пошли на штурм, но мины не возымели желаемого действия, и те были отбиты с многочисленным уроном…».

Участник событий французский герцог  Антуан де Грамон писал,  штурм «произведен на рассвете. Мина взорвалась, и, не расследовав вполне ее действия, которое не оказалось слишком хорошо, назначенные  полки, так же как и большое количество спешенной польской кавалерии, бросились в атаку вдоль дороги на не защищенные с боков городские ворота, разбитые пушечными выстрелами… мы встретились с прекрасною баррикадою позади ворот, с заряженною картечью пушкой, которая била вдоль насыпи, а мушкетный огонь был так ужасен и так верно направлен, что менее чем через полчаса тут были убиты на месте 500 человек, а остальные настолько потеряли боеспособность, что нужно было помышлять об отступлении».
Нападающие всё таки: «ворвались в брешь, обороняемую двумя тысячами царских драгунов, совершавших чудеса храбрости. Большая часть всех наших офицеров была убита на вершине парапета вокруг водруженных там знамен; остатки пехоты совершенно отбиты, с крайними потерями».

В итоге поляки «вынуждены были уступить и отдать приказание отступить всем войскам, перенеся гиканье господ московитов, которое было велико. Я не думаю, чтобы когда-либо войска показали столько образцов доблести, как поляки в этот день в их способах атаки и московиты в своей прекрасной обороне. Мы потеряли около 4000 человек и более 200 офицеров».

Здесь француз допускает важную ошибку, в Глухове не было царских драгун, город обороняли в основном казаки  из Киевского, Черниговского, Стародубского, Нежинского и Глуховского полков. Это не были полки в полном составе и численность гарнизона Глухова точно неизвестна.
Француз не отличал казаков от царских воинских людей. А Бабулин убедительно доказывает, что в городе были только казаки. Кстати  воспоминания герцога «Mеmoires du marеchal de G.» были опубликованы в 1716 году и стали популярными. А сам он стал прототипом графа де Гиша в пьесе Эдмона Ростана «Сирано де Бержерак».

Ян Казимир решил, дождаться шедших к нему из Литвы ещё 6 000 рейтар и предпринять новый более мощный штурм. Он мог бы уйти, ведь Глухов не представлял из себя что то действительное ценное, но короля видимо задело , что этот эта мелкая крепость защищаемая кучкой схизматиков ему не далась.
Король встал в 5 верстах от города в его лагере была вся элита Речи Посполитой  гетман Станислав Потоцкий, воеводы Стефан Чарнецкий, коронный хорунжий Ян Собеский(следующий король Речи Посполитой)- лично возглавлявший первый штурм Глухова и другие магнаты.  Был наказной гетман правобережья Днепра наместник Павла Тетери Иван Богун. 

Всего под Глуховым было около 40 000 осаждающих город. Но из за неудачного штурма и ухудшения снабжения из польской армии началось дезертирство. По сообщению одного из литовских пленных: «иные рейтары королевского полку, целая рота под городом Коропом, покиня знамя, побежали в свою землю от нужи», поскольку король им «корму не дает многие дни».
Литовцы или литвины в подавляющем большинстве были те ми же русскими, но под управлением литовских князей, по этому их и называли литвинами, как в своё время всех жителей СССР называли советскими.
Как всегда неожиданно ушли те самые до 20 000 крымских татар. Они награбили и набрали пленных и им больше было не интересно. Надо было успеть пока не начал таять снег по сухому добраться со всем этим добром до Крыма.

В это время московские воеводы  собирают войско и ведут разведку боем.
22 января в плен берут трёх литовских  черкас (так называли тогда малороссийских казаков) — Гришку Лапату, Сеньку Петрова и Кирюшку Кудрю.
Пленные сказали, что  18 января к Глухову был приступ,  и «на приступе людей побито и ранено с тысячю человек, да драгунов потонуло на реке Усмани, обламились на льду с тысечю человек,  которые катили к городу Глухову туру, и щиты рубленые несли».

Казаки же Богуна сочувствовали осаждённым они всячески уклонялись от участия в осаде. В письме подполковника Иоганна Магнуса фон Охапа , сообщается: «казаки, несколько тысяч, которые с Богуном до обоза королевского пришли, штурмовать не хотели, в чем причина, понять не могу. В иных полках убитых и раненых оказалось немало, когда списки подавали, обер-офицеров — больше ста сорока человек, унтер-офицеров — двести и несколько десятков, солдат около двух тысяч».
Казаки Богуна не только не участвовали в штурме, они докладывали в Глухов о  действиях поляков, указывали места подкопов.

Дождавшись литвинов 26 января Ян Казимир начал второй штурм. По словам Охапа, «мины не помогли, и с великим взрывом немало наших жолнеров землей накрыло; ничего не могли исправить, погубивши людей, вынуждены были отступить».
В  ходе второго штурма три из 5 мин, подведенные осаждающими под валы, взорвались не в городе, а среди штурмующих, что подорвало их боевой дух.
Но две мины всё таки проделали бреши и после обстрела города из 18 – ти пушек поставленных прямо на края рва, конница и пехота короля таки ворвались в город.
Когда они уже было почувствовали, что сломили оборону русских,  те сделали контратаку, возглавляемую киевским полковником 55 - ти летним Василием Дворецким.

Как пишет про глуховского начальника тот же француз, будучи: «…человеком, пользовавшимся выдающеюся репутацией среди московитов, явившись со всем своим гарнизоном, в один момент отбросил вошедших в город людей и опрокинул их с высоты пролома вниз, а затем, с трудно передаваемою стойкостью овладев брешью, открыл по нашим людям такой убийственный огонь и перебил их такое количество, что пришлось податься и уступить превосходству неприятельского огня, не прекращавшегося нисколько, несмотря на наши восемнадцать пушек, стрелявших беспрерывно по брешам».

В неудаче второго штурма обвинили Богуна. Потоцкий писал: «Из-за нежелания войска казацкого, которое на штурм не шло, вся сила из города на нас повернула, три часа продолжался штурм, который закончился отступлением и немалый урон войску  сделал.»
Участник штурма - Иоахим Ерлич прямо обвинял Богуна в измене и утверждал: «Если вспоминали про все время войны, то нигде столько жолнеров не погибло, как под Глуховом».
Наказной гетман Иван Богун(1618 - 1664) был арестован и расстрелян, после чего казаки, бывшие под его началом ушли от поляков.

Тогда поляки пошли на хитрость и договорились с сотником Уманцом находившимся в крепости, что он захватит Дворецкого и выдаст королю.  Дворецкого действительно схватили заговорщики, но защитники крепости вовремя его отбили. Заговорщиками были более 20 – ти человек из городской старшины. Их избили и выгнали из города за вал. Заметьте не убили, а прогнали с позором за измену.
Подкуп не удался и 30 января король принял решение уходить к Севску(современная Брянская область)в 80 км от Глухова на северо-восток, ибо знал о приближении к Глухову войск из Великороссии и казаков Брюховецкого, которые могли взять его в кольцо. К тому же вокруг Глухова его армия съела всё, что могла.

По словам  Александра Сенковского, служившего в войске ВКЛ, когда «король был под Глуховым, и у него де войска на приступах побито и на вылозках с 5000 всякого люду, да померло в дороге и побито от мужиков, как пошол в Литву, больных и безодежных и раненых и с голоду с 8000».

«Отступление это длилось две недели, и мы думали, что погибнем все. Сам король спасся с большим трудом. Наступил такой большой голод, что в течение двух дней я видел, как не было хлеба на столе у короля. Было потеряно 40 тысяч коней, вся кавалерия и весь обоз, и без преувеличения три четверти армии. В истории истекших веков нет ничего, что можно было бы сравнить с состоянием такого разгрома» - вспоминал Грамон.

Стэфан Чарнецкий ушел подавлять вспыхнувшее казацкое восстание в тылу польской армии. В бессильной злобе этот 65 - ти летний каратель носивший польский титул "воевода русский" сжёг и разграбил хутор Суботов, принадлежавший раннее Богдану Хмельницкому и разрушил гробницы Богдана и Тимоша Хмельницких, а их кости приказал выбросить на базарную площадь. Потом Чарнецкий полгода осаждал городок Ставище после взятия которого приказал вырезать всех жителей, вне зависимости от пола и возраста. Не зря когда Чарнецкий объезжал своё войско, одетый в бурку из леопардовой шкуры, осаждённые кричали ему: «Ото ряба собака!». В итоге Рябая собака была убита козацкой пулей од теми же Ставищами.

Василий Дворецкий докладывая воеводе Шереметеву в Путивль сообщал, что уйдя поляки бросили своих раненых и одну пушку.  В его личной летописи было записано:: «… у Глухові Василия Феодоровича Дворецкого, полковника киевского, чотири неділи зо всім своим войском добывали розными приступами, приметами, штурмами, огнистыми, кулями и подкопами. Але стративши войска, половину піхоты своей, назад з великим безчестием до Полщи пошли».
 
Под Севском поляки  встретились с литвинами, но штурмовать город не решились из за сильного гарнизона со множеством пушек.
Соединившись под Севском литвины и поляки пошли домой. Дело в том, что  они переоценили количество московитов вышедших к ним на встречу и потеряв много офицеров имея измотанное войско решили , что шансов у них нет. Так, Потоцкий писал: «Долгоруков с Черкасским с 45 000 соединились в Калуге и к Ромодановскому идут, который в Сумах с 6000 стоит».
На самом деле общая численность московских сил вышедшей к полякам была в два раза меньшей. И даже почти в два меньше чем было у поляков. Но полякам было выгодно преувеличивать число русских ибо их войско было вымотано неудачными штурмами, снегом, обморожениями, болезнями и недоеданием. Боевой дух был на нуле. А в тылу уже началось очередное восстание  недавно сдавших им города казаков.
И как пишет Бабулин: "Русские воеводы ограничились преследованием отступающего противника и вытеснением его за р. Десну, то есть одними маневрами и незначительными стычками добились его ухода малой кровью, почти без потерь для своих вооруженных сил".

Этот зимний поход ,который по замыслу должен был стать неожиданным и разрушительным для русских стал последней в истории попыткой поляков вернуть Левобережную Украину.
Таким образом именно Глухов отстоял Левобережье. Сдайся он, то неизвестно как бы сложилась дальнейшая история.

Героическая оборона Глухова казаками Василия Дворецкого сломала амбиции и "зубы" польской шляхте. А главное, что казаки Левобережья и жители города сами, добровольно рискуя своей жизнью и жизнью своих семей(вспомним судьбу городка Салтыкова Девица) приняли решение не сдаваться.
Тому причина не исполнение договора с казаками и пренебрежительное к ним отношение как к схизматикам, то есть еретикам православным.
За 4 года, после заключения с Варшавой «Гадячских соглашений», поляки ни сделали ничего о чем клялись казакам. Католическая экспансия не ослабевала, ни каких намёков на равные права с польской шляхтой не появилось, и ни какой реальной автономии «княжества Русского», равного по статусу собственно Польше и Литве в составе Речи Посполитой тоже не намечалось.
Ложь и надменность поляков стали причиной антипольских настроений.

Надо и упомянуть о Василии Фёдоровиче Дворецком (1609-1672). Его отец был убит в 1631 году поляками во время восстания Тараса Трясилы.
Василий начинал как рядовой казак, во время восстания Богдана Хмельницкого проявил себя и стал полковником.
После смерти Богдана, когда гетманом стал Выговский изменивший союзу Малороссии и Великороссии Василий открыто выступил против его политики и в 1658 году, гетман Иван Выговский отобрал у Дворецкого, как у активного сторонника Москвы киевский полк. Но полк не отобрался, казаки по прежнему считали Дворецкого своим командиром. 
Дворецкий оборонял Киев от поляков и пропольских казаков.
В 1660 году вместе с воеводой Шереметевым ходил в поход на Львов.
Два года провёл в татарском плену.
После защиты Глухова во время своей поездки в Москву с гетманом Иваном Брюховецким получил от Алексея Михайловича Тишайшего дворянство.
Но когда в 1668 году Брюхавецкий изменил царю, то он целый год продержал Дворецкого не захотевшего присоединиться к перевороту в кандалах в чигиринской тюрьме.

Иван Брюховецкий (по отцу Хамель)(1623 - 1668) был выдающимся политиком 17 - го века, одним из самых успешных авантюристов Европы. Будучи мелким польским шляхтичем воевавшим против казаков, попавшим в плен к татарам и выкупленным из него Богданом Хмельницким, придя на Сечь в 1658 году он быстро добился популярности среди простых казаков, тем, что выступал против богатой старшины. Так сначала он основал в Сечи свой собственный курень — Брюховецкий. А уже в декабре 1659 года опираясь на него стал кошевым атаманом Сечи. Потом в июне 1663 года на Чёрной раде в Нежине Иван Брюховецкий был избран гетманом. Противники Брюховецкого — полковники переяславский Яким Сомко и нежинский Василий Золотаренко, были обвинены Брюховецким в измене и убиты.
Так Иван стал гетманом Левобережья. Используя бедных казаков и вероломный навет на соперников он добился власти.
За победу Дворецкого под Глуховым и уже личное преследование поляков, он как гетман первым из казаков  пожалован московским царём в бояре.
Женился на дочери боярина Дмитрия Алексеевича Долгорукого и вошел в Московскую элиту.
За такую честь Брюховецкий в 1665 году написал  Московские статьи, согласно которым все малороссийские города и земли провозглашались прямыми владениями русского царя. И подписался  «холопом Ивашкой», чего не мог себе позволить не то, что ни один гетман, но и любой уважающий себя запорожец.
Борец за права бедных стал боярином и назвал себя холопом. Не мудрено, что в 1667 году Брюховецкий сам бывший католик получивший образование  от иезуитов, обвинил Москву в низложении патриарха Никона, латинизации православия, и поднял восстание на Левобережье против своего благодетеля царя.
На самом деле его уговорил отложиться от Москвы правобережный гетман Пётр Дорошенко, обещавший Брюховецкому помочь стать гетманом обеих берегов Днепра при поддержке Крыма и Турции.
А когда Брюховецкий повёлся, Дорошенко заманил его в свой лагерь и убил.  Убил, что бы убрать сильного соперника так как сам Брюховецкий убрал Самко и Золотаренко действительно верных Москве людей.

Петро Дорошенко временно захватив власть в Малороссии, Дворецкого же сидевшего в тюрьме по воле Брюховецкого он не освободил за промосковскую позицию. Дворецкий при помощи сочувствующих ему казаков бежал к Демьяну Многогрешному ставшему новым гетманом Левобережной Малороссии, а потом в Москву, где царь его одарил землями и отправил в Киев укреплять его оборону. В Киеве из зависти местной старшиной на него был написан донос как на изменника и учинилось долгое разбирательство, закончившееся полным оправданием.

По иронии судьбы Дорошенко всегда бывший врагом Москвы в 1676 году принёс ей присягу и был назначен воеводой то есть губернатором в Хлынов современный Киров. Умер в в собственном, подмосковном селе Ярополец в возрасте 70- ти лет.

А Василий Фёдорович Дворецкий в 1672 году предположительно был отравлен то ли дорошенковскими, то ли и польскими  шпионами.
Интересно, что родился он и умер в те же годы, что и польский король Ян Казимир.
Оба прожили 63 года. Для одного Глухов стал  славой, а для другого позором.

Василий Дворецкий самый верный союзник Москвы подтвердивший свои убеждения в том, что малороссы и Великороссы один народ и должны быть вместе не только словами, но и своей кровью и свободой. Ни смотря ни на, что Дворецкий всегда был верен союзу с Москвой.

чиать по теме https://vk.com/wall-56611080_33549