6. Писем нет

Писем нет. Но то ли по привычке,
то ли просто так сюда приходит
та, что загоралась легче спички,
но не признавала хороводы.
Если танцевала, то на крыше,
па-де-де на узеньких перилах
только с тем, кто мог её услышать
и увидеть, как легко парила.
Падать вверх привычка не из лёгких,
ведь от них, бывает, умирают.
Промелькнёт неясной тенью в окнах,
а небесный свод её сломает,
если вдруг не вовремя упала
или, вообще, совсем некстати.
Нет чтоб ей лежать под одеялом,
никуда не рыпаться с кровати.
Странная. Приходит временами,
оттого, что ей не спится ночью.
Ясно же – но строго между нами –
ничего она уже не хочет.
Это я – упряма и несносна.
Мне – милее жанр эпистолярный.
Это я – потеряна в трёх соснах.
Мне – «Я гибну, гибну! Дона Анна…» –
под тяжёлой каменной десницей
стон последний, жар неутолённый.
Это мне – то злиться, то молиться
почерком с изысканным наклоном.