Гремлин

... щебечут. Ни девчонки, ни мальчишки -
бесполые комки любви и света.
Шарфы - узлом назад, мешком - штанишки ...

Мамаши перед садом сигареты
докуривают. Головы забиты:
работа, деньги, мужики и виды
на мужиков, и сплетни, и обиды
и страх, невспоминаемый тактично
(опять по телику - стрельба и люди в форме,
заложники, война, зачистки, стычки
и жертвы среди мирных) ... это в норме.
Не думать можно - но не без труда.
Так рисовали Ад - сковорода,
на ней кого-то жарят, что ж тогда
вся наша жизнь - Кастрюля.
                И, тушась в ней,
мягчая телом, духом – роговея,
один других не может быть несчастней,
зато другие могут быть живее -
пускай, что только телом и что не
такого же другого, но вполне -
убитого в какой-нибудь Чечне,
забитого - такими же – в охране
могилы неизвестного солдата.
Хоть "не убий" найдётся и в Коране,
но – твоего … и твоего когда-то …

И день сжимается до ядерной ночи,
в которой не уснуть, и, хоть кричи,
не Человек придёт, а – палачи …
Но - пусть он жив. Удача-то какая!
Увенчанный оружием и формой,
других детей и их мамаш пугая,
он стал войной. И это стало нормой.
Он стал насилием, живущим по соседству
Он стал убийством, гладящим невесту.
Он стал могилой собственному детству. -
Зачем? за что? кому такой он нужен?
Не инвалид, не псих, исправно ставший
Сотрудником-отцом-прохожим-мужем
Но на всю жизнь – оружие не сдавший,
с оружием валящийся в кровать,
привыкший об одном лишь толковать -
с такими же - о том, как убивать…

И лица их темнее блях на пузе,
и в мыслях их - ни дна, ни промежутка.
Они лишились больше, чем иллюзий,
и даже смерть не выглядит так жутко
как будущее - и была бы благом.
Куда ни глянь - везде стоят под флагом.
И ужас нарастает с каждым шагом,
Врастая в мысли, в тело, кровно, костно…

Мой вышедший под ливень милый гремлин,
Я заклинаю, веря что не поздно,
Глазастый и ушастый, - виждь и внемли!
И кроме – ничего – не будь ослом,
что сделаешь помимо - будет злом,
а зло - твоей судьбой и ремеслом …

… Наверное, я выгляжу придурком,
в прозрачное октябрьское утро
жгя пальцы позабытым в них окурком,
как будто позабыв дышать, как будто
внезапно докопавшийся до правды
о том, что в этом мире нам не рады…

... Вот - детский сад, я плачу у ограды


сентябрь 2005