Прошлое часть 61

Прошлое часть 61


Наконец, невозможно пройти мимо простой, как все гениальное, гипотезы Байи относительно неуловимых Геракловых столбов, которые вот уже более двух тысяч лет после смерти Платона пытаются отыскать повсюду на карте мира: они совсем не обязательно должны представлять собой какой-то грандиозный ландшафтный памятник, вроде знаменитой скалы на Гибралтаре, но вполне могут оказаться обычными каменными менгирами или же вертикальными сооружениями из камней (русские именуют их гуриями, "слепыми" маяками), которые воздвигали по всей Евразии (начиная с Обской губы) в честь Геракла или самим Гераклом (Байи считал его солнечным божеством). При этом арена метаисторических событий и предыстория древнейших цивилизаций смело и решительно переносится в Прполярье и Заполярье, где отправными географическими понятиями становятся Шпицберген и Новая Земля, другие арктические острова (осколки погибшего материка), сибирские реки и евразийские горы. Одновременно он, поелику возможно, пытается установить причины глобального катиклизма, повлекшего за собой резкое изменение северного климата и, как следствие, массовые миграции древних народов. Байи живо осознавал значение сделанных им открытий, считая их сравнимыми с открытием Ньютонова закона всемироного тяготения, о чем без ложной скромности поведал в последнем письме к Вольтеру, написанном чуть более за две недели до кончины великого мыслителя.
Впервые познакомившись с "Письмами об Атлантиде…" Байи, я не мог не подивиться, насколько свежими и точными оказались многие идеи трактата XVIII века. Сам являясь автором дюжины книг (а еще больше - статей), посвященных Гиперборее, я с удовлетворением констатировал, что многие из аргументов, ранее сформулированных мной вполне самостоятельно, более чем за два века до того уже приходили в голову другому ученому, размышлявшему над проблемой Полярной прародины человечества.
Чем же актуален Байи сегодня? Конечно же, прежде всего тем, что он впервые на материалах и достижениях науки своего времени (и, естественно, в терминологии XVIII века) четко и недвусмысленно сформулировал полярную концепцию происхождения мировой культуры и цивилизации. Отсюда уже вытекали доказательства полярного местонахождения Атлантиды (в сопряжении с Гипербореей), этногенетической общности древних народов, их культур и моногенеза всех языков мира. Байи в общем-то правильно представлял и причины гибели обеих великих океанических суш, обусловленные глобальным космопланетарным катаклизмом, повлекшим за собой Всемирный потоп и катастрофическое похолодание в полярных и приполярных широтах. Следствием этих судьбоносных для истории Земли событий явились массовые миграции древних народов с Севера на Юг. К несомненным засугам французского астронома и мыслителя-просветителя относится также непреклонное стремление везде и всюду отыскать материальные корни мифов и разнообразных мифологических персонажей, а также соответствующих им исторических реалий.
В поисках "геракловых столбов"
Еще работая над книгами "Загадки Русского Севера" и "Загадки Урала и Сибири" (так сказать с конца прошлого ХХ века) я осознал чрезвычайную актуальность идей Байи для нашего времени и гиперборейских изысканий. Уже тогда была поставлена цель - во что бы то ни стало побывать в тех местах Арктики, которые французский астроном XVIII века считал осколками древней Атлантиды-Гипербореи. Однако задержка с завершением исследований, в течении пяти лет проводимых на Кольском полуострове, позволили осуществить жгучее намерение только летом 2002 года. Первым пунктом был избрана нынешняя территория Ямало-Ненецкого автономного округа, ямальскую оконечность которой Байи некоторым образом и чисто интуитивно отождествлял с северными Геракловыми столбами - преддверием Атлантиды-Гипербореи. Что именно навело на такую мысль друга Вольтера - предстояло разобраться на месте.
И вот я на Ямале. До этого научно-поисковая экспедиция "Гиперборея" исследовала многие регионы Крайнего Севера и Евразии в целом. Ибо пути миграций гиперборейцев с Севера на Юг (после гибели их полярной прародины и изменения климата в сторону резкого похолодания) пролегал по разным маршрутам. Среди стартовых регионов было и Приобье, которое по тогдашним своим природным характеристикам, конфигурации русла рельефа и морских берегов могло выглядеть совершенно по-другому. С полным основанием сказанное можно отнести и к полуострову Ямал, площадью в 122 тысячи квадратных километров, что сравнимо со многими другими крупными полуостровами Земли (территория же Ямало-Ненецкого автономного округа, включающего все Северное Приобье чуть ли не вдвое больше Японии).
История Ямала органически вписывается в гиперборейскую эпоху и закономерно сопрягается с полярной концепцией происхождения человечества и земной цивилизации. Как правило, топоним Ямал переводится очень просто: от ненецких слов я - "земля" и мал - "конец"; я + мал = ямал ("конец земли"). Все, казалось бы, ясно, все прозрачно - о чем тут еще спорить. Однако спорить о чем как раз таки и есть! Ненцы (по-старому - самоеды) появились на Крайнем Севере в первые века новой эры. По наиболее распространенной гипотезе пришли они из Южной Сибири (Алтае-Саянское нагорье), хотя есть и другие версии. То, что современные ненцы не слишком похожи на южно-сибирских аборигенов, не столь уж и важно: эскимосы совсем не похожи на полинезийцев, хотя доказано, что приплыли (точнее прилетели, согласно эскимосским преданиям, на "железных птицах") в места своего нынешнего обитания именно из Океании где-то в середине 1-го тысячелетия новой эры.
Однако что было на Ямале до появлении здесь ненцев? Не пустовали же сии обширнейшие земли, по территории превышающие площадь современной Британии! По всему побережью Ямала археологи, вскрывая культурный слой, находят следы пребывания человека, датируемые по нижней хронологической планке третьим тысячелетиям до новой эры. Летом 2001 года на реке Полуй, в 40 километрах от Салехарда, археологи обнаружили татуированную мумию девочки, которую не смогли отнести ни к какой антропологической расе*, а о времени ее происхождения вообще не могли сказать ничего внятного. Следовательно, ямальские ненцы пришли не на пустое место. Сами они говорят о том, что арктическое побережье было заселено низкорослым народом сихиртья (сиртья), который переселился под землю (ненецкий вариант широко распространенной легенды о "подземной чуди").
Но нас интересует совсем другое. Не приходится сомневаться, что появившись на Ямале, ненцы застали здесь уже до них и без них существовавшие названия. Это относится и к реке Оби, устье которой образует обширнейшее Обское море, омывающее полуостров Ямал с востока, и к территории в целом. Название сие вполне могло быть гиперборейским, с учетом того, что Обская губа испокон веков выступала западно-сибирским связующим звеном между Гипербореей и остальным миром. Потому-то данный регион и привлекал интуитивно особое внимание Жана Сильвена Байи.
В названии Ямала вполне могут быть отображены древнейшие индоевропейские (гиперборейско-атлантийские) реалии. Прослеживаются ли они в топониме Ямал? Более чем бесспорно! Общеизвестно, что имя од ого из древнейших ведийских богов - Яма. Так поименован владыка царства мертвых и одновременно - божество неотвратимого наказания. Санскритское слово yama означает "близнец" и все потому, что у Ямы была сестра близняшка Ями (Ямуна), которая согласно Ригведе (Х 14, 1-2), соблазнила собственного братца, заставив его вступить в инцесуальный (кровосмесительный) брак. По позднейшей индуистской традиции Ями считается Царицей ночи, поэтому вполне логично предположить, что именно отсюда происходит малоупотребительное слово ямеря, означающее "сумерки" и известное из олонецкого северного говора.
Не вдаваясь в дальнейшие мифологические подробности, а также родословную самих ведийских богов, отмечу только, что их имена вполне могли стать основой палеотопонима, который спустя века и тысячелетия новые мигранты - ненцы - осмыслили с точки зрения семантики собственного языка. Точно также в XVII веке русские землепроходцы и мореплаватели переиначивали на свой лад некоторые сибирские топонимы и гидронимы. Так было русифицировано эвенское слово окат - "река", превратившись в Охоту, откуда уже пошли и город (первоначально - острог) Охотск, и Охотское море.
От общеарийского теонима Яма, в конечном счете, произошло и русское слово "яма", по смыслу вполне сопрягающееся с функциональными особенностями владыки Подземного царства. В русском языке имеется еще одно понятие с аналогичным корнем - ям, означающее "почтовую станцию" и ставшее неотъемлемой частью русской жизни во времена татаро-монгольского ига. Отсюда произошли и другие слова - ямщик, ямской и др. Их происхождение из тюркских языков сомнения не вызывает. Но, во-первых, почтовые ямы семантически не имеют ничего общего с ямами - вырытыми углублениями в земле. А во-вторых, тюркское слово jam само могло произойти в рамках ностратической семьи от некоторой общей для тюркских и индоевропейских языков протолексемы. Есть же в тюркских языках слово "яман", означающее "плохо", которое кое-где даже перешло в русский язык (см.: Словарь Владимира Даля). Яман, то есть "плохо" как оценочное понятие вполне сопрягается с именем бога смерти - Яма (смерть - это всегда плохо). Предложенная выше этимологическая реконструкция - никакая не натяжка, а логически обоснованный вывод, опирающийся на конкретные исторические и этногенетические реалии.
При выезде моем на Ямал в июле 2002 года была поставлена совершенно конкретная цель - сопоставить гипотетические выводы Ж. С. Байи с теми реалиями, которые через два с половиной века после его переписки с Вольтером и спустя много тысячелетий после гиперборейского исхода с Севера на Юг удастся обнаружить в приполярном и заполярном регионе, бывшим столь заманчивым и недосягаемым для французского академика в XVIII веке. И на первом месте, безусловно, стояли загадочные Геракловы столбы, кои Байи отождествлял с рукотворными артефактами, относящимися к начальному периоду мировой истории. В дополнение к рассуждениям Байи четвертьтысячелетней давности у меня появились собственные достаточно веские аргументы. И касались они, в первую очередь, титана Атланта. Образ его в древнегреческой мифологии, поэзии и эллинском мировоззрении в целом достаточно противоречив. Сказанное недвусмысленно подтверждает характеристика, данная титану-небодержателю двумя зачинателями античной поэзии - Гомером и Гесиодом. Гесиоду принадлежат хрестоматийные строки, цитируемые бессчетное число раз (Теогония 517-519) :
Держит Атлант, принужденный к тому неизбежностью мощной,
На голове и руках неустанных широкое небо
Там, где граница земли, где певицы живут Геспериды.
Материал подготовлен на основе информации открытых источников