сказка бытия

Пролог:
Ходит ветер по земле
Светлым днём, в кромешной тьме—
По своим идёт следам,
Что незримы нынче нам…
За пределом наших знаний,
За границей чувств людей
Остаётся мироздание,
Что не зримо для идей…

Мечты... порою память в них
О временах совсем иных,
Воззвания к чуждым здесь мирам,
Что недоступны нынче нам...
К примеру, скажем, лишь мечта:
Была вселенная не та,
Что нынче знаем мы теперь
Туда едва найду я дверь...
Пять измерений, а не три
Нюансов множество внутри…
Здесь расстояние порой
В ладах с причудливой игрой—
Что ближе, дальше… как сказать,
Законов тут иная власть…
Пределы, грани задают
В ней лабиритровый «уют»…
Она была куда древней
Всех представлений наших дней…
Была огромна и сложна,
Но жаль, мертва теперь она...
А дело было в целом так:
Был светоч разума... иссяк...
И тот, порядок кто блюдёт,
Предстал совсем наоборот...
Нет, не о боге речь моя,
Просторы шире бытия...
На тот момент известен факт,
Был создан чудо-артефакт,
В нём сила мира, и всё знание,
Но нужно пояснить заранее,
Не ясно кем был создан он,
Но будто на зоре времён...
Когда ни кем не тронут он,
Погружен словно в вечный сон
Сам по себе инертен стал,
По виду, вроде как кристалл…
Живой носитель нужен тот,
Кто силу к миру поведёт,
Он станет, так сказать, мостом,
Суть воплотилась чтобы в нём...
Он и властитель, и машина
Система, будто что едина
И артефакт как орган в нём,
Горит невидимым огнём
Всем движет, центр он всего,
Ни что не истребит его,
Ни кто не скажет нет ему
И нет задач не по уму…
В те времена, до краха часа,
Всем заправляла миром раса,
Умнее их и быть нельзя,
Но изменилась их стезя
Их созидания закат
Уже смотрел в грядущий ад...
Всё чёрное, что в мире нашем,
Об этом между делом скажем,
Оттуда родом до сих пор,
Источник хоть не видит взор...
И коллективный разум, тоже
Что повторили много позже,
И поглощение душ чужих,
Как, обезличивая их,
Практичней было б применить,
Суждений здесь понятна нить...
Порок расцвёл такой махрой,
Что описать, здесь слаб слог мой,
От падших было много зла,
Грехам не сыщется числа...
Их прежде вера в разум их,
Который видимо затих,
Предстала в новом, чёрном виде,
Хоть артефакт, хоть их вините,
Причина за пределом взора,
Подумавший постигнет скоро,
Что всё совсем не просто так—
Как превратился свет во мрак?
Миры горели, сколь планет,
Их именам и счёта нет,
Иссякли, сгинули во тьму …
Где высший суд лишь, непойму?
Уклад их страшен, как и строг,
Простой, но краткий здесь итог:
Порок один здесь—быть собой,
За это примешь смертный бой…
Лицо стирали, душу вон—
Таков их чёрный был закон…
Здесь применялся артефакт,
Которым будет дух изъят…
Но двухсторонен всё ж процесс—
Дух твёрдый взял и не исчез,
Нашёлся лишь бунтарь один,
И стал он, словно властелин
Тот артефакт забрав себе,
Его он применял в борьбе...
Но вот деталь, забрал не весь,
В нюансы хоть попробуй, влезь,
Но взял лишь светлое ядро,
Как всё устроено хитро,
Осталась тень, что души ела,
И здесь такое вышло дело,
Одна теперь здесь сторона
Порядок в мир вернуть должна,
Вторая, первой хоть слабей,
Но бей её хоть иль не бей,
Но в связке с первой стороной,
Двуликим вышел этот бой--
Хоть зло повержено, но вот
Из праха снова восстаёт,
Сильней, чем было… много б раз
Я повторял бы этот сказ...
Да, это маятник, с ядром,
А сила мира прежде в нём,
Бороться зло хоть не могло,
Но воскрешал баланс вновь зло:
Сильнее бьёшь—сильней размах,
Вот так пришёл вселенский крах...
Вскипело всё, пространство даже,
Представить смог бы здесь не каждый…
Но мир погиб, а души живы,
Возникли позже перспективы…
И тень жива и тот боец
Что с ней сразится наконец…
Великой расы лишь наказ
Дошёл сквозь вечность вновь до нас:
« Мы жили на зоре времён,
Гоня вселенский хаос вон,
Но возомнив себя богами,
Порядок стали рушить сами.
Теперь последние из нас
Средь вас скрываются сейчас,
Храня последний наш завет,
Хоть к прошлому возврата нет…»
Часть 1. Лесная сказка
лес тайн полн, он древним был,
чертог неведомых нам сил...
в нём заблудиться средь чудес,
легко, коль в дебри сам полез...
и голоса, и звуки там
напомнить много могут нам...
к утру менялся ночью он,
чудовищ самых разных полн...
но тих был днём и недвижим,
что любоваться можно им...
туда из местных сторожил
ни кто обычно не ходил...
но говорили, что природа
для духов тайного народа
сама тот лес весь создала,
он для людей--обитель зла,
поскольку злом платили сами,
глядя бесстыжими глазами...
обитель древних, мрак из сна,
их под запретом имена...
легенда--правда, память дней
какие свыше лишь видней...
но люли движутся, живут
порою там, порою тут...
для тех, поселится кто снова,
всё неожиданно и ново...
и вот сегодняшний день, наш,
где тени прошлого--мираж...
в деревню, что была там рядом
к домам старинным и оградам,
к природе ближе стать немного
приехали по воли зова
души, судьбы младая пара...
работы там, трудись хоть яро,
с нуля всё сложно... не о том
однако речь здесь поведём...
он и она, так влюблены,
что на двоих одни лишь сны...
не разлучить и не разъять,
вот уж, при жизни благодать...
не зная, что здесь и к чему
в тот лес хотелось столь ему,
и повод он нашёл, своё
он навязал, позвав её...
прогулка их была легка,
журчала тихая река,
шумели листья иногда...
ну где ж тут скрытая беда?..
сгущался мрак, уж вечерело
ходить, гулять устало тело
уж оба вспомнили про дом,
как им уютно было б в нём...
но звёзд глаза, глядя на них
желали зрелищ знать иных...
где тот ручей и где дорога,
найдутся, поискать немного...
но вновь и вновь деревья лишь,
друг друга ль только обвинишь...
сгустился воздух, напряжён,
давя, как гнёт со всех сторон…
мелькнуло тут, вдруг шорох там,
идёт ли кто-то по пятам?
теперь заметили они,
что в чаще этой не одни,
огни моргали тут и там,
поднялся ветер шум и гам,
рычание, смех был слышен в нём,
и голос, "мы уже идём"...
огней чреда плясала в такт,
не то вперёд, не то назад,
но ближе, гуще с каждым мигом,
танцуя в своём ритме диком…
явилось нечто, нету слов,
кто описать его готов…
бесформенное, много глаз
на них таращилось сейчас,
сплетение, древ, кустов, оно
ведь частью леса быть должно,
земля, трава--всё ожило,
явилось наконец-то зло...
влюблённых ужас был велик,
не передаст людской язык...
они бежали, вот беда,
вопрос незыблемый, куда?
Вокруг же сказка оживала,
От огоньков светлее стало…
Цветы, что свет впитали днём,
Светились призрачным огнём,
Как колокольцы смех был их,
Средь звуков множества иных…
Земля дышала, как живое,
Подобием волны прибоя
Она казалась иногда…
Прошёл и нет уже следа…
Но лики были там и здесь,
Лес ожил сразу будто весь,
И в кронах образы кого-то,
Вот ком земли, точнее морда,
И всё в движении сплошном,
Стал ближе рык, свиреп как гром…
вдруг дева встала, видно в ней
как блики тех же всё огней...
уму неведомая сила
лицо той девы исказило…
ушли уж прежние черты,
глаза—провалы, что пусты
корою кожа скала вдруг,
явились ветви вместо рук,
а ноги стали вдруг корнями...
что, я добавлю к этой драме...
влюблённый обнял её тело,
она ж бежать ему велела,
«спасись хоть сам, беги отсюда,
Тебя я вечно помнить буду…»
Как оттолкнуть, уж недвижима,
Теперь ведь ей «берёза» имя
Её он обнял, зарыдав,
Любви безумен ведь устав…
настало утро, солнца свет
сказал тьме ночи своё нет...
застыла сказка, стала тем,
чей лик привычен, как и нем…
рассвет встречала тишина,
хоть и обманчива она…
ищи влюблённых не найдёшь,
но будто силуэт похож…
стоит берёза, рядом куст,
и не сказать, что очень густ,
берёзы ствол объят кустом,
читалось всё стремлением в нём...
как будто бы закрыть собой,
приняв с нечистой силой бой...
он был в цвету, в россе слезах,
пришёл покой, ушёл весь страх...


***лесная сказка.  часть 2
У истории, что предстала,
нет конца, как нет начала…
духи есть и тут, и там,
пусть они незримы нам,
многослойно, не понятно,
всё познания, как пятна,
нет картины, где едины
сразу следствия причины….
«Тьма и свет», но смысла нет,
Мысль—художник мнимых черт…
Но когда-то, многократно
Вдруг сливались эти пятна…
Где наука, вера там,
Та, что чужда нынче нам…
Но утраченное знание
Мы теперь клянём заранее,
Не имея своего…
Жаждем мы в мечтах его…
Хоть не ведаешь о том,
С существами делишь дом,
Что невидимы под час,
Жаль, они все видят нас…
Но коснись, прорви ту грань,
Перед правдою предстань,
Загляни в глаза бытия…
В каждом истина своя,
Но преимуществами горд,
Кто проход во вне найдёт,
Называем колдуном,
Видя свет запретный в нём,
Ясно, тот, кто уязвим,
В разногласии будто с ним…
Я солгал иль снова прав,
Но чужой оставлю нрав,
И вступлению конец
Обозначу наконец…
Древний лес, запретный лес,
Он стоит, он не исчез…
Много душ сокрыто в нём,
Видят сны что ясным днём…
Лес берёт, не отдавая,
Здесь и палка, что живая,
Всё едино сплетено,
Так устроено давно…
Кто берёт хоть что оттуда,
Обретает злое чудо,
Почерпнув, отдаст в сто крат,
Будет сам себе не рад,
Но увидит всё, как есть…
В этом духов древних месть…



Что росло в лесу чудес
Ты вкусил и не исчез,
Но несёшь с собой теперь
В мир чудес и духов дверь…
И реальность станет вдруг
Как ума сплошной недуг…
Видишь то и видишь это,
Суть, не внешний вид, предмета
Наваждением предстало,
Без таро и без кристалла,
И без транса, что гипноз
Например, с собой принес…

Я не помню имена,
Ибо в них судьба видна,
Но случается, подчас,
Ходит чудо среди нас…
Кем ты был, не важно тут,
Вспоминать—напрасный труд…
Имя было… имя взято…
Вспоминать уже не надо…
Может ты персонаж,
Сказ украсишь нынче наш…

Куст с берёзкой… он, она—
Их судьба завершена…
Как их звали, кто их звал?
Тёмный дух окончил бал…
По велению злого рока
Обстоятельство жестоко,
Было тело, стало древо,
Ангел справа, демон слева
Или всё наоборот,
Умер он, но вновь живёт…
Не мертва стоит она,
Видя проблеск среди сна…
Нынче встречу с их роднёй
Уготовил сказ им мой…
Нету вести три недели,
Ожидания надоели,
Молодицы старший брат,
Как и много лет назад,
Помнил долг сестру беречь,
Впредь о нём пойдёт здесь речь…
Нет вестей, приехал сам,
Дом предстал его глазам…
От соседей ни гу-гу,
Слов не больше, чем врагу…
Полицейских многий труд
Мало что исправил тут…
Как сквозь землю сразу оба,
Нет объятий, нет и гроба…
Как уехать, что сказать?
Ждут вестей отец и мать…

Смотрит тьма, из леса взгляд,
Предстоит событий ряд,
Зодчий им всегда незрим,
Занят промыслом своим…
Где искать? А в лес иди,
Много шансов впереди…
Сон увидел ночью этой,
По-походному одетый
В чащу самую идёт,
Вдруг пред ним честной народ…
Не деревья, а дома…
Во уж впрямь игра ума…
Все веселые, зовут…
Где сестра твоя?.. а тут,
Заходи, проведай сам,
Верить надобно глазам…
Впрямь, она… Стоит молчит,
Безучастная на вид…
К ней рванулся, только вот,
Не идёт нога вперёд…

Цель близка, но дотянись,
Поднимает взор он ввысь…
Хмуры тучи, ветра вой,
Говорит с ним, как живой
—Всё найдёшь, быть вместе вам,
Но поверь моим словам,
Это тоже помнить надо,
Что за всё бывает плата…
Далеко ли ты зайдёшь,
Будто в камень острый нож?..
— я решим, я камня твёрже,
Кто ты, дьявол или боже?
— я не то и не другое,
Я предвестие покоя…
Утро сны все унеся,
Говорит, что спать нельзя…
Ожидание, долг зовут,
Долго ль можно мыслить тут?..
Быстр сбор и быстр шаг,
Лишь в лесу подъём иссяк…
Километры за спиной,
Долго вспять идти домой…
Что искать, куда идти,
Нет тропинок, нет пути…
Будь ты трижды следопытом,
След, коль есть, остался скрытым,
Ни зверей, ни птиц, ни мухи…
Здесь места мертвы и глухи,
Лишь растительность сильна,
Как в начале его сна…
Только люда не видать,
Тишина—не благодать,
Как плита она вдавила,
А меж тем иссякла сила,

Кто устал, на всё плевал,
Для него, что рай, привал…


Перед тем, как двинуть в путь,
Он решил передохнуть…
 
Голос сзади, как пинок,
Бодрость в миг вернуть помог
— добрый день, коль добр он…
Вот уж в ногу будто сон…

Обернулся путник наш,
Передним почти мираж,
Мощный старец, столь космат,
Из тени блестит лишь взгляд,
Но лица не разобрать…
— что сказать, твою то мать…
Это что ещё за лихо
Ходит по лесу здесь тихо?..
Что ж, и вам того же дня…
Есть вопросы у меня…
— есть вопросы, есть ответы,
Сам то понял, нынче где ты?..
Моё ФИО удивит,
Больше, чем мой внешний вид…
Я прелюдия миную…
Ищешь ты сестру родную,
Сказ не правда и не ложь,
Больше, чем хотел, найдёшь…
Здесь она, но нет дороги,
Не за ней ты здесь в итоге…
Примешь дар, весь мир открыт,
Не вредим, кто не вредит,
Путь сплетается во мраке,
Им идёт отнюдь не всякий,
Поздравляю, вышла масть,
Смог в круг избранных попасть…
— ты каких грибочков ел?..
Надо ж знать словам предел…
А со мной ты шутишь зря,
Лошадиная ноздря…
Из себя не строя бога,
Ты помедленней немного…
Что сказал ты про сестру?..
Очень знать хочу, не вру…
— погляди, стоит она,
Чаша выпита до дна…
Путь окончен…»  вдруг стемнело,
Ощущает холод тело,
Лес, как тени пляшут будто,
Стала вечностью минута:
Уж не старец перед ним,
Демон, страшен, недвижим,
Перст сквозь тени путь явил,
Усмирив явлением пыл…
На поляне, но вдали,
Разобрать глаза смогли
Две фигурки среди тьмы
Неподвижны и немы.
Узнаёт из них одну.
Отзовись сестрица, ну…
Нет, молчит… не слышит, что ли?..
Крик истошен аж до боли…
— не трудись, ведь спит она,
Вечность ей дана для сна…
— кто ты? что ты? Почему,
Я попал средь дня во тьму?..
— помнишь сон?.. я дал ответ,
Спорить дальше смысла нет…
Тьма исчезла, демон тоже,
Лишь озноб гулял по коже…
Было ль, не было всё это,
Хоть у пня ищи ответа…
Взяв в кулак остатки сил
Взор туда он обратил,
Где видение, что сон,
Столь недавно видел он…
Место тоже—нет людей,
Было бы забыть умней,
Но искал, летя без крыл,
Землю только лишь не рыл…
Вот берёза, кустик тоже,
Никого вокруг похоже…
Только странно, чувство есть,
Как дурная словно весть,
То, что так искал, пред ним,
Больше долгом не гоним,
Больше нечего искать…
Не поймут отец и мать…
Что он скажет и кому,
Невдомёк пока ему…
Уж домой пора, ведь свет
В пурпур вечера одет…
Днём не сыщешь, ночью ли?..
Результаты все—нули…
Не считая дури той
Что хотел назвать бедой,
Медицина, вспомнив норму,
Назвала бы по-другому…
--Не нашёл, скажу я всем,
Уж скорей язык свой съём…
Только тех, кто сгинул тут
Люди ищут, не найдут…
Смутно так, не вспомнишь даже,
Уж какой причина блажи,
Путь из леса, два шага,
И нога весьма легка…
На опушку вышел в раз,
Обернуться бы сейчас,
Только шея, вот морока,
Затекла, совсем немного,
Смотришь только лишь вперёд,
На замке как будто рот…
Дом уж рядом, ну и ну,
Шел, летел сквозь пелену,
Хоть невидима она,
Но как будто среди сна…
Память зря не тереби,
Будто ветер ты в степи—
Путь пройдя, забыл о нём,
Он другим очнулся днём…
Было ль, не было вчера,
Но звонить уже пора,
Ждёт родня, конечно, ждут…
Солгать правдиво—сложный труд…
Но вот подвох, смешной иль нет,
Вдруг жить предстала, словно бред…
--Кто не искал, тот не найдёт,
А ну собрался и вперёд…
Такой ответ не ждал ни как,
Слегка почувствовав, что дурак…
Дня не было, сначала будто
Вчерашний день явило утро…
Что, вновь идти, там, где пути,
Сказал бы мать твою ети?..
В пути всё встретил, всё встречал,
Вот уж начало всех начал…
Увидеть свой затылок—это
Порока зрения примета?..
Когда в погоне за собой,
То хочешь смейся, хочешь вой…
Потерян след, сомнений нет,
Закончен путь, закончен бред…
Скала пред ним среди дерев,
Стоишь, сперва оцепенев…
Вдруг боль в груди, огнём горит,
Каким вдруг вспыхнул монолит…
Кричи в лесу, а что молчать…
Коль на груди твоей печать.
Растёт рубец и кровь сочится,
В уме он чьи-то видит-то лица…
С недоумением понял тут,
О чёт они ему поют…
Язык не заешь? Не беда,
Иной вещает и без рта,
А кто-то слышит без ушей…
Есть в мире множество вещей,
В них не поверишь ты сначала,
Пока явление не предстало…
Забыть ты был бы очень рад,
Но нет пути уже назад…
Сравнив всё с чёртовой бедой,
Что понял он из песни той?
Не ясен песни лишь финал,
Сюжет же прежде будто знал…
В нём предсказание и вердикт,
Примерно вот, что он гласит

Взглянув слегка со стороны
Увидим, в чём мы все равны,
Но равенства порою нет,
Чем так пестрит весь белый свет…
В пустыне море ты найдёшь,
Коль в правде всей отыщешь ложь,
Реальность мнений всех сложней,
Не ясно, что стоит за ней…
Был бог, низвергнут… бог иной,
Уже идёт на мир войной,
Неся иной закон ему,
Мы можем свет принять за тьму…
Мир погибал, рождался вновь,
Стихии зла не прекословь,
Свершив погибель над врагом,
Себя порой увидишь в нём…
Разрушил чтобы сотворить,
Но как тонка суждений нить…
А вдруг всё то, что знаем мы,
Напрасно черпали умы
И правды правд тут не на грош,
Что не посеешь, вдруг пожнёшь…
Но слов река, а суть проста,
Процентов стало больше ста,
Реальность, треснув пополам,
Канву бытия явила нам…
Отец был попран, сын, восстав,
Его лишил законных прав
А может сын героем был,
В нём загорелся правый пыл,
Тирана сверг, освободив
Всё то, что скрыл извечный миф…
Суди вот так, суди вот эдак,
Со стороны судья не меток…
Трещит, трещит мир этот наш,
Нам говоря, что он—мираж…
Грядёт начало, здесь предел—
Получишь то, чего хотел…
Узнаешь, кто ты и откуда,
Сольются вместе факт и чудо…
Уже мир новый настаёт,
Он зрел давно, как зреет плод…

Кем был? Кем стал? Куёт металл,
Кто имя прежде ему дал…
Себя понять нелёгкий труд,
Коль мысли словно вспять идут…
Не тот обычный паренёк,
Что испугаться б прежде мог,
Теперь иное существо…
Кто может знать теперь его?
Как мир, что будет изменён,
Метаморфозу принял он…
А знаешь ли, кто спит в тебе?
Задай один вопрос судьбе…
И жизнь, что прожита, лишь сон,
Померкший в памяти времён…
Не одержим, но одержим,
Ведь стал совсем-совсем иным…
Но личность—гибкая струна,
Изменена не лишь она…
Он с чудом нынче стал на ты,
Предвестник блага иль беды…
Он видит мир, весь тот, что рядом,
Не человечьим больше взглядом…
Не удивляясь ни чему,
Что б не явилось здесь ему…

шрам, что остался на груди
свершений знак, что впереди…
он знает время, знает место,
что лишь ему теперь известно
что совершит и для чего,
Кто остановит в том его?..

Проснулся ль духом, умер он?
Но стал стремлений новых полн…
Не тот, что прежде… что сестра…
Считай, поленья для костра…
Не жаль, как будто, ничего,
Иная страсть ведёт его…
Но знает он всё наперёд,
Когда она вдруг оживёт,
Каким предстать мир должен вновь…
Но хлад не ведает любовь,
Зачем эмоции, когда
Событий ход, почти вода,
Испей, и жажду утолив,
Увидишь море перспектив…
Сейчас царит мир плоти, он
Свободу духа гонит вон…
Порядок нынешней хранит
Мудрец и камень-монолит—
Хранитель артефакта ждёт,
Ведь предрекали наперёд
Реванш с началом всех начал…
Но кто б о правде не молчал?..
В священном месте скрытый враг,
Он правил вечность, но иссяк…
Его пора, коль веришь в это,
Сразить, настал конец чтоб света…
Родится новый странный свет,
Где нету звёзд и нет планет…
Но дух лишь правит, мысль вольна,
Всецело властвует одна…
И плоть—идеей станет лишь,
Коль мир по новой сотворишь…

Скитание—это тех удел,
Кто чужд мирских, обычных дел…
Кто убегает, с прошлым в соре,
Найдёт приют он новый вскоре.
Кто ищет, долог его путь,
Не сам решит, где повернуть,
Стремится, зная ли зачем,
В своих ответах словно нем,
Лишь знал бы сам он наперёд,
Зачем куда-то всё идёт…
И наш теперь персонаж,
Увидел впереди мираж…
Цель овладела им сполна,
Нам не понятна хоть она…
Но руку протяни, а мимо,
Не то, чтоб далеко, не мнимо…
Но место, время—их диктат
Какому кто-нибудь не рад,
Дают событиям каркас,
Зовётся что судьбой у нас…
Вселенная совсем не та,
Есть ахилесова пята,
Прореха в мироздании рядом,
Простым не тронутая взглядом…
Пройти дистанцию, чтоб понять,
Что именно вселенной мать,
И нужен был ли наконец,
Творец иль скажем так, отец…
Таким теперь свой видит путь,
С какого более не свернуть…
Он видит больше, мир иным
Предстал теперь весь перед ним…
Он знает много, знание это
Вне понимания и запрета,
Какое ведал человек…
То, что вознёс, то и низверг—
Грех высших сфер теперь постиг,
Предстала вечность, словно миг…

--К родне домой? К какой родне?
Где место нынче будет мне?
Кто я тут?.. Нынче средь могил,
Мой дух надежду хоронил,
Постиг, но вспомнил… умер я
Вне достижения бытия…
Воскрес теперь, чтоб отомстить,
Свершений древних вьётся нить,
Война не кончилась… давно,
Терпения чаши видно дно…
Я вижу их трусливый нрав,
Что предрекли меня, сказав:
«Сто миллиардов лет подряд
Из тьмы вселенной вперен взгляд…
Кто изгнан был за край вселенной,
Вернутся хочет в облик бренный,
Покинуть хаоса чертог,
Пока никто ещё не мог…
Тюрьма зовётся эта адом,
Столь далека и столь же рядом…»
Он молча размышлял об этом,
Как осень примерилась с летом,
Так примирился он с собой,
Сочтя судьбу своей рабой…
Хоть в силах взвиться до небес,
Здесь появился б, там исчез,
Сквозь стены просто проходя…
Но неразумное дитя
Являет только на показ,
Что скрыть мудрей от лишних глаз…
Как все, без фокусов и блажи,
Что показалось скучным даже,
Купил билет на поезд он,
Пред ним и поезд, и пирон…
Под стук вагонов и колёс,
Он прочь с собой идеи нёс…

Что видит тот, чей шире взор?
Он грань непознанного стёр,
Мир многограннее предстал,
Чем в друзе всяческой кристалл…
Между рядов сидений здесь
Полз кто-то, в слизи чёрной весь,
Глаз не сочтёшь, что на спине,
Свиреп и голоден вполне,
И вырастало много рук,
Так неожиданно и вдруг,
Но убирались руки эти,
Всего изменчивей на свете,
Из локтя одного растут,
Что станет тонок, словно прут,
Усохло, выросло опять,
Движения такта не понять…
Смеясь, рыча, шепча слова,
Что можно разобрать едва,
Оно неспешно проползло,
Очам не видимое зло…
А вот и кресло, что с зубами
Не видели такого сами?
С сидением спинка вдруг сойдутся,
А по бокам глаза как блюдца,
У них, пожалуй, через чур
Хитрющий пристальный прищур…
Въезжает поезд в тьму туннеля,
Лишь мгла сгустится ели-ели,
Как ниоткуда не возьмись,
Быстрей, чем крик стремится высь,
Теней явился целый сонм,
Метался с воплем диким он,
И в этом хаосе теней,
Лишь блики чёрных глаз видней.
Но миновал туннель вагон,
И испарился тотчас сонм…
В окне вагона лес мелькал,
Но шире меж стволов прогал,
Казался пристальным очам,
Вот то ли терем, то ли храм,
И существа, то там, то тут,
Не хуже муравьёв снуют…
Людского было мало в них,
Но на зверей, в чертах своих,
Похожи не были они…
Не знаешь, с чем сравнить? Взгляни…
Где голова, а где тут рот,
Биолог сам не разберёт.
Где перед здесь, а где здесь зад?
Не разберёт, пожалуй, взгляд…
Он видел многое кругом,
Была способность эта в нём,
Внимая мир совсем иным,
Чем люди, те, что рядом с ним…
Описанные чудеса,
Людей не видели глаза…
И рядом с ним, в вагоне том,
Сидел сосед с открытым ртом,
Глядел ведь он на чудака,
Не понимая суть пока…
Чудак был весел, наш герой,
Увлёкся призраков игрой,
Забавным это счёл вполне,
С самим собой наедине…
Вот пара, кушают в вагоне,
Всё вроде чинно, даже в норме,
Но погляди кто здесь незрим,
В глаза их лезет словно дым,
И в уши смотрит, плюнув в них,
Ударил мужика под дых,
Тот чувствует, что ноет будто,
Плохая трапезы минута—
Изжога ли, не знает тот,
Кому побитым быть везёт…
А с потолка свисали в ряд,
Как раз над ними в аккурат,
Как щупальца, длинней, короче,
От них бывают людям корчи,
Они влезают часто в рот,
А то и хуже повезёт…
Пьёт энергетику вагон,
Всегда голодный очень он…
Вампир-машина, частый факт,
Не хочет в мир вещей назад,
Там, где всегда распад грядёт,
Изо дня в день, из года в год,
И прах ко праху всё стремится,
Там время—сущности убийца…
И так… Состав минует лес,
Уже исчез, кто в окна часто лез,
Но был такой персонаж,
Что и прозревший видел наш…
И жителей лесных страна,
В окно уж больше не видна…
Их миновал состав, и вот
Уже знакомый город ждёт…
Знакомо всё, однако ново—
Явилась сущего основа…
Иначе видя всё теперь,
В мир параллельный ищет дверь,
Там, где тропинки поворот,
Секрет перед взором предстаёт…
Дома, дороги—как обёртка,
За этим всем он видит чётко:
Создания мглы и там, и тут,
Сквозь мироздание снуют,
Здесь всё двояко, мир людей,
Что ширмой лишь считать умней,
Верхушка айсберга лишь тут…
Наука с верованиями лгут,
Всё многогранней в тыщу раз,
Как это понял он сейчас…
Изнанка, место всех причин,
И здесь один ты на один
С той правдой жизни, что должна
Испить всё сущее до дна…
Предстанет лабиринт бытия:
Стезя хоть каждому своя,
Из нитей соткана судьбы,
Где все рабы и все слабы,
Верёвка, что зовут петлёй,
Агонии чёрной оду пой,
Ведь неизбежность не добра,
Сверкая ярче серебра,
Она чужда любых прикрас,
В себя вбирая снова нас
Здесь память лишь жива одна,
Что до страданий голодна,
Осколки древних всех миров,
Явить пред взор позор готов…
Что изуродовано лишь
Ты пред собою разглядишь,
А идеал всегда зовёт,
Как будто вверх или вперёд…
Здесь смерть и горе—существа,
У них огромные права,
Они гуляют, прячься ты
От ветра истинной беды…
Ему знакомый с детства парк,
Но всё не то и всё не так,
Тропинки в чащу увлекут,
Смотреть на компас—тщетный труд
И карта не поможет здесь,
Где видишь сказки с былью смесь…
Вот озерцо и вот поля,
Всё познаётся тут с нуля…
Тварь разобрать глаза смогли,
Такое круглое, в вдали—
Пушистый серый ком идёт,
На животе огромный рот,
Глазищи жёлтые горели,
Но где они на самом деле?
Меняют положение вновь,
И страх, как холод, входит в кровь,
Так на душе черно вдруг стало,
На сердце тяжкий груз металла,
Надежда будто умерла
При виде эдакого зла…
Шло не спеша, всё ближе, ближе,
Проклятие, посланное свыше…
Но запищало громко столь,
Что ухо поразила боль,
И на комочки тварь распалась,
В душе рождалась к твари жалость,
И побежали те комки,
За ними в чащу хоть беги…
Внушала тварь печаль всех дней,
Но ничего уж нету в ней…
Он обернулся… Позади,
Ещё страшней, чем впереди…
Шла дама, в черных кружевах,
Прекрасна, скажешь только «ах»,
Черны глаза, бела, как снег,
Её сам хаос ведь изверг…
То смерть, дочь вечной пустоты,
Она страшней любой беды,
Её ведь сразу узнаёшь,
Пусть лик в чертах своих хорош…
Взгляд, как визитка, слов не надо,
От одного умрёшь лишь взгляда…
Но тот, кто умер и воскрес,
Сам за пределом всех чудес,
И смерти не боится более,
Она подвластна его воли…
Сказал наш путник смерти прямо,
Не скрыв намерений ни грамма,
Суров и твёрд, страшней в сто раз,
Самой же смерти чёрных глаз:

--ищу секрет, источник правды,
Но повторять не стану дважды,
Ответе же мне, веди меня,
Средь света призрачного дня,
Средь тьмы любой, ведь и во тьме,
Ты подчинишься снова мне…

скривила рот, но помолчав,
явила лисий словно нрав:

--я бы и так ведь помогла,
К чему в словах оттенки зла,
Тебя ждала, я знала это,
Была явления примета…

--«как много слов…»    сказал вновь он,
«И на воде поменьше волн,
По воле ветра… ну, веди,
Я позади, ты впереди…»

Она вверх руку подняла,
Явилась из пространства мгла,
Но расступилась, путь явив,
Ведущий в свет, ведущий в миф…
Портал пойдя, увидел он,
Не то реальность, не то сон,
Но древо, больше, чем скала,
Что крона попирать могла
Недостижимый небосвод,
Он к древу вместе с ней идёт…
Она сказала, --«мне нельзя,
Здесь кончилась моя стезя,
Не подойду я к правде ближе»,
А он в ответ сказал « --иди же…»
Она старела с каждым шагом,
При случае вставая всяком,
Кряхтя, просила отдохнуть,
Но он её гнал снова в путь…
Пришли… они, как пред горой,
Сказал теперь, « секрет открой,
Так где же мы, и где исток,
К который заглянуть я мог?»
--там, лезь в дупло, поверь теперь,
Не будь жесток, как дикий зверь,
Меня ты отпусти сейчас,
Ну, пощади на этот раз…»
Она просила и молила,
Ушла почти вся смерти сила,
Старухой ведхою предстала,
Её осталось очень мало…
Был твёрже камня путник наш,
Он взором обогнул пейзаж,
Увидев выступы корней,
И подошел поближе к ней,
Вдруг из руки его в тот миг
Змеиный образ сам возник,
Её за горло в раз обвив,
Лишив к побегу перспектив,
«змея та цепью чёрной стала,
Что создана не из металла,
 В чей чар могучих сила лишь,
Сказал он ей «не убежишь…»
Здесь смерь он к корню приковал,
Тем предрешив судьбы финал…
А сам, как пар, вверх устремился
И был подвижнее, чем птица…
Нашёл дупло, нашёл проход,
В него, как человек, идёт,
А там, не много и не мало,
Страна очам его предстала,
Пред ним простор, спускайся с гор,
Был зодчий знать весьма хитёр…
Вот город, будто на ладони,
Где не бывает посторонний,
Античной внешности и пуст…
В нём пробуждая много чувств,
Влекут все улицы туда,
Где будто столб стоит вода…
И синий свет исходит лишь,
Глядишь туда и лишь молчишь…
Вот правды вечный весь исток,
Что суть бытия саму исторг,
Её испивший словно бог,
Он всё бы знал и всё бы мог…
Предстал пред этим он столбом,
Покой с восторгом были в нём,
И руку протянув вперёд,
Сам в этот столб уже идёт…
Здесь время—прах, его тут нет,
Здесь как одно и тьма, и свет,
Здесь нет неведения, сомнений,
Ушли былого словно тени…
Здесь вечность, сила бытия,
Здесь мысль кончается моя…
Увидев суть всего, постиг,
Он не младенец, не старик,
Но вечный, тот, что предречён
Исполнить сущего закон…
Нет смысла вне, весь смысл тут,
Его умами не найдут…
Бог не един? не создан мир?
Всевышний царь себе кумир,
Что вечность, суть всего предав,
Себе взял свыше нормы прав?
Нет, всё сложней, здесь факт и ложь
В одном лице всегда найдёшь…
Но там, где дьявол, там и бог,
Одно сказать бы я лишь мог…
Увидел он исход греха,
Насколько истина плоха,
Насколько идеальный план
Предвечным всем был свыше дан…
Бытьё должно быть, но другим,
Не всё, пожалуй, ладно с ним…
Последний штрих, сверши его,
И будешь, как творец всего…
Долг и призвание, фатум тут,
Путь все сомнения уйдут…
Он принял дар, наказ и ключ,
Стал для свершения могуч…
Ведение в ум вонзилось вдруг—
Из символов сиявших круг,
Он в нём, вокруг двенадцать душ,
То стражи, каждый много дюж,
Сильней стихий, стоят они,
В глазах его горят огни,
Поверг он вышнего царя,
При чём возможно очень зря…
Приносит жертву он теперь,
И хочешь верь или не верь,
Себя на части рвёт и рвёт,
Вот книги создан переплёт,
Страницами куски вдруг стали
Идея лишь на пьедестале,
А для него награды нет,
Агония боли—словно бред…
Последний он исторг кусок,
Ещё бы плоть найти не смог…
Лицо упало на обложку,
В неё впиталось понемножку,
Лишь имя есть, но плоти нет,
Лишённый всех возможных черт,
Долг в жертве той и тяжек он—
Причин и следствия закон…
Ты станешь всем, дерзай, давай,
Разделен, словно каравай,
Ведь всё, в согласии с судьбой,
При этом станет в миг тобой…
Свободы нет, тебя уж тоже—
Теперь ты как всесильный боже?..
Система приняла деталь,
Которой жизнь свою не жаль…
Геройство с грустью в нём смешалось,
Ну надо же, какая жалость,
Достигнуть трудно, а потом
Ты по кирпичику, как дом,
Разобран будешь навсегда…
Водой становится вода,
Растаял лёд, и «снеговик»,
Увидел свой последний миг…
Ведения будущего тут,
И спорит вновь—напрасный труд…
Идёшь к концу ты своему,
Познавший тьму, уйдёт во тьму…
Инструкцию душой впитав,
Считая, что безмерно прав,
Оставил это место он,
Своею силой унесён…
Осталась смерть на той цепи,
Одно ей лишь сказал, «терпи…»
По тропам мёртвых мчался он,
Как бесшабашный самый сон…
На кладбище предстал он вдруг,
Себе не враг, себе не друг…
Видения всюду с ним всегда,
В том нет особого вреда,
Картина, что ему предстала,
Была подобием одеяла,
Что было здесь поверх могил,
Он правду для себя открыл…
Так, в направлениях во всех,
Не лишь к нему, не только вверх
Из серой массы всё рвались
Покрытые похоже в слизь
Не счесть сколь рук, не весть сколь лиц,
И сам бы ужас пал здесь ниц…
Визжа истошно, мертвецов
Был не стерпим для слуха зов…
Спасения тщетно призывая,
Не помня ада или рая,
Они рвались покинуть место,
Что звать пристанище не честно…
Его взор всё и вся пронзал,
Увидел он и храма зал,
В подвале, вроде как монахи,
Не слыша охи или ахи,
Они метали быстро очень,
Но каждый был предельно точен…
Работа чёртова кипела,
И в чём здесь суть, так скажем, дело:
От массы серой той куски,
Они, от света далеки,
Тщедушны, но являя прыть,
Спешили быстро их скормить,
Чудовищу… огромный рот,
Оно в подвале том живёт,
И гадит золотом в ответ…
Привидится же всякий бред…
Но взгляд людей не видел это,
Здесь благочестия примета
На первый взгляд лишь предстаёт…
И верит всей душой народ…
Расторг он узы, вот свобода,
Чудовища вскипела морда,
И души взрывом разнеслись,
Кто вдаль к родным, кто прямо ввысь…
Но внешне тих обитель скорби,
Лишь он стоит, в спокойной злобе
Взирая на большой погост,
Он сумасброд или не прост?
Ведь внешне ничего такого,
Чудес не видят люди снова…
В тот день служба не велась,
Шёл мелкий дождь, повсюду грязь…
Покинув скорби мрачный дом,
Он прежней целью вновь ведом…
Но состоит путь из шагов
И сделать следующий готов…
К семье дорога—путь в тупик,
Своим умом он в это вник…
Нужна подмена, чтобы им,
Он не был сам необходим,
Не объяснять же, что к чему,
Хоть не на всё плевать ему,
Немного жаль, как будто, их
Но голос жалости утих…
Вот парк, людской мир… никого…
Сова—свидетель лишь его,
Хоть рановато, вечер лишь,
Сову ни в чём не обвинишь…
Но не простая та сова,
Что птица лишь, скажу, едва…
Свершитель цели не один,
Себе не раб, не господин,
Хоть то и это, не о том,
Сейчас мы речь здесь поведём…
Он думал, всё свершаем сам,
Как враг прогнившим небесам…
Но под присмотром будет вновь,
Судьбе сколь хочешь, прекословь…
Он приведён был в мир другими,
В союз хоть не вступая с ними…
И над затылком лупы вес
Хоть плачь, хоть смейся, не исчез…
Не помогают, не вредят,
Но их везде бы встретил взгляд…
Творит фигуру земляную,
Жизнь не природную, иную,
В неё он образ свой вселил,
На то легко хватало сил.
Двойник рождён, к семье пойдёт,
Замыслил так он наперёд…
Зачем один? С сестрой «своей»,
И всё, что прежде знал о ней,
Вложил он во вторую тварь,
Что звали нежитью бы встарь…
Ну, вот… семейка вроде в сборе,
По крайней мере будет вскоре…
Дела заждались, неба гнёт,
Его и ум, и дух гнетёт,
Черту он должен пересечь,
Как рассекает кожу меч,
Идёт за смертью он врагов,
На все свершения готов…
Мир держит этот лишь печать,
Изречь проклятие, не молчать,
Ему придётся очень вскоре,
Он и спасение, и горе…
Печать сломает всех основ,
Отправив мир в объятия снов,
В забвения дали, где иссяк
Его извечной силы мрак…
Герой иль дьявол, но дерзнёт
В своём движении вперёд…
Горят ведь души без вины,
Где все с рождения не вольны,
Смерть лучше участи раба,
Но здесь мораль сама слаба…
Противоречие во всём,
«Раз не погубим, то спасём…»
Так это благо или нет,
Здесь молвит разум или бред?...
Он тенью стал, с огнём внутри
Не человек, как не смотри…
Всё человеческое стёрто,
Так, не смиренно и не гордо,
Но зная только цепь причин,
Пространства словно властелин
Идёт свозь всё, идёт сквозь вся,
Огонь возмездия неся…
Печати там, печати тут,
Их люди просто не найдут…
Есть обстоятельства, их вес
Лишь с миром этим бы исчез…
А вроде пустяков набор,
Когда на них взгляд чей-то скор…
Землетрясение, например,
Не чудо всё же высших сфер…
Сколь было их и будет впредь,
Но сущность—злато, внешность—медь…
Затмения солнца и луны,
Мы трактовать весьма вольны…
Епископ умер, он же стар,
Случился на людях удар—
Инсульт не чудо ведь какое,
Хоть и приносит с собой горе…
А впрочем, родственников нет…
Был у епископа секрет,
Важны детали, дьявол в них,
Что дух последствий всех лихих…
Главою ордена был тот,
Его кто ищет, не найдёт,
Конец всего был их предмет,
Здесь странного особо нет…
Но знание тайное хранили,
Под толстым слоем книжной пыли,
Под скрытых ритуалов такт,
Где кровь, вино и чёрный яд,
Случилось много мелочей,
Но взор не тронул их ни чей…
Наш странник шёл к заветной цели,
При чём не скажешь ели-ели…
Так живенько стремился он,
Энтузиазма явно полн…
Ну а творения его,
В виду задания своего,
Прикинулись тем, кем и надо…
Одна было всего досада—
Поделка внешне хороша,
Но в их поддельная душа…
Бесстрастный хлад, степенный такт—
Ну не узнать никак «ребят»,
А впрочем, мирно тихо даже,
Без исступления и блажи,
Послушных чад легко признали,
И нет родительской печали…
Один нюанс, всего один,
К земле стремится начал «сын»,
Цветочки, овощи, ведь он
Сам из земли теперь рождён,
Ну и сестричка рядом тоже,
Во всём на братца так похожа,
Ну, точно скажешь лишь, родня…
Так и живут до сего дня…
Оставит взор наш мир людской,
Там жизнь течет опять рекой,
Взор обратим теперь туда,
Где жизни не течёт вода…
Что знаем мы о мире этом,
Где только ложь не под запретом?
Есть боги или нет богов,
Ответ мало кто готов…
Но тех, кто правят из тени,
Во всем плохом всегда вини…
Не сотворив мир, вместо бога
Царь-дьявол правил всем жестоко,
В пороке утопая, он,
Попрал извечного закон…
И дерзко правил не один,
Себя зовущий «господин»…
Его убить стремился тот,
Кто через всё и вся идёт,
Персонаж известный нам…
Плыть против волн, не по волнам,
Не по течению, супротив—
Путь, не лишённый перспектив…
Конец всех тайных троп пред ним,
Пред злом, в котором мир виним,
Предстал, теперь он видит сам,
Врата, ведут что к небесам…
Но что же это? Посмотри…
В планеты недрах, здесь, внутри
Сокрыт алтарь, но монолит,
Что на себе печать хранит…
Всего он твёрже в мире этом,
Являясь больше, чем предметом…
Вся мира твердь хранится тут,
Его крошить—напрасный труд…
Над ним есть что-то вроде врат,
Но в них глупец войти лишь рад…
Ты попадёшь на пир богов,
Но вряд ли к зрелищу готов…
Там смерть надежд и веры всей,
Там нечистот бытия музей,
Там ад, но много хуже ада,
Здесь всё описывать не надо…
На монолит наступит тот.
Кто в миг при этом не умрёт…
Большое зло есть в камне том,
Он договора чёрный дом…
Кого и с нем, я буду нем…
Лишать загадки ум зачем?..
Но путник наш сильнее зла,
Что в камень вечность привнесла…
Прошёл он арку этих врат,
Что исключают путь назад,
Ведь перенёсся он туда,
Где не был смертный никогда,
Где время—это воздух лишь,
Где только мысленно кричишь,
Где формы больше нет у слова,
Где искажается основа…
Там рай для дьяволов одних,
Здесь души пища лишь для них,
На вкус печаль, любовь на вкус,
Вникать в нюансы не берусь…
Отсюда правят миром этим,
Дурней, чем можно б было детям…
Но не сильны уже давно,
Те, кем достигнуто всё дно…
Их победить—не сложный труд,
Хоть ждал борьбы смертельной тут…
И дьявол побеждён на раз,
Пред ним кривляется сейчас…
Готов на всё, он сдался сразу,
Готов к услугам и приказу…
Был у него тотчас изъят
Не манускрипт, но артефакт…
Вот договор, и имя вот,
Опять движение вперёд…
Он перенёсся за предел,
Ведь очень этого хотел…
Туда, где чёрному начало,
Оно пред ним теперь предстало…
Вселенная чудная очень,
Здесь не один предмет не прочен…
Здесь всё меняется, течёт,
Одной лишь сущности почёт—
Она тут всюду, оглянись,
И взор был вверх, вперёд и вниз,
Оно есть всё, везде, всегда,
Оно огонь, оно вода—
Субстанция, чужда всему,
Что довелось встречать ему…
И больше нету никого,
Кто мог бы встретить здесь его…

--Пришёл? И кто же тут у нас,
Прельстит меня на этот раз?

Раздался голос отовсюду…

--а я тебя прельщать не буду,
Я за другим пришёл совсем,

--так я тебя, пожалуй, съем…

--и это бог мне говорит?
Забавный вынес ты вердикт…

--а кто есть бог? не знаю слова,

-- бог—есть вселенская основа,
Кто сотворил и всё, и вся,
Тот, без кого никак нельзя…

--я был всегда, я вечно буду,
В том сам подобен может чуду,
И мир всегда был—тень моя…
Ответь, бог быть может я?

--ты тварь без формы и лица,
На роль не годная творца.
Надежды тщетны, вижу я,
Ведь ты—изнанка бытия…
А в слово «бог» был вложен миф,
Что верой разум наш затмив,
Тебе, как вижу я, помог…
Ты делом дьявол, словом—бог…

--нет бога! Кончен этот спор,
А я, по-твоему, хитёр?
Вы обманули себя сами,
Ища мечту за небесами…
Ты истребил тут слуг моих,
А ведь ты знал когда-то их…
Что, не узнал друзей сейчас?
Так вспомнишь их на этот раз…
Знать хаос ум твой помрачил,
Ты вспомнишь, кем когда-то был…

И сущность вправила мозги
Во имя горя и тоски
Скитальцу нашему… теперь
Пред ним открыта тайны дверь,
Всё стало сразу на места,
Ясна картина и проста:

«вы были на зоре времён,
Гоня вселенский хаос вон,
Но возомнив себя богами,
Порядок стали рушить сами…
А в чём таком был ваш завет,
Или его в помине нет?
Тот артефакт в руках держал,
Он так велик и так же мал…
Тот, что привёл тебя сюда…
Благословение и беда…
Всего и вся ведь сила в нём,
Но дух сгорит до тла огнём
Того, владеть кто будет им…
Кого мы в этом обвиним…
То договор, со мною был,
Умерь надежды все и пыл…
Вы получили, что хотели,
Не дурно вышло в самом деле?..
Кто души ест, горит внутри,
А я лишь вторю вновь «гори,
Но энергетику отдай,
Творя моею силой «рай»,
Вот суть, в чём сговор был тогда…
Жизнь—ваша, скажем так еда…
Вы печка лишь, дрова горят,
И я сильнее много крат,
Её теплом всегда согрет…
Умно, уместно? Разве нет?
Вам мир, мне сила, только лишь,
Кого теперь сейчас винишь…
Старейшин согласился хор,
Мой план был сладостно хитёр…
Не согласился ты один,
Извечной правды словно сын…
И изгнан был, ты помнишь это
Велением того совета,
Исторгнут был, как будто яд
Сто миллиардов лет назад…
Ну, как тебе там было вне,
С самим собой наедине?
И что, вкус правды бередит,
Ответь же, только без обид?»
Всё вспомнил он, и свой народ,
В тот день, когда вот-вот падёт
Величие миллионов лет,
Постигших сущего секрет,
Оно угасло, как бы вдруг,
Преддверием став смертей и мук…
Ключ к вечной мощи обретён,
Но стоил дорого им он…
«пожертвуй малым для большого»,
Он, как сейчас, то слышит снова…
Но помнил, принципы дороже,
Всегда нужны гордыне вожжи,
Ум помрачился их тогда,
Покинув мудрых навсегда…
Ключ, договор, но артефакт,
Сто миллиардов лет назад
Поверг всё сущее во тьму…
И нынче, судя по всему,
Его держателей не стало,
От них осталось слишком мало,
Дар выжил их, как жмут лимон,
Всё, что в них было, вышло вон…
Себя назвавшие богами,
Себя изжили нынче сами…
«-- заменишь их?» звучит вопрос,
Зовущий душу под откос…
--как и тогда, так и сейчас,
Тебя, без множества прикрас,
Пошлю подальше, от души…
Ну что, пойдёшь, ты мне скажи?

Но вместо слов явилась боль,
Себе представить здесь позволь
Всё худшее, что разум знал…
Какой здесь может быть финал,
Где безысходность только лишь?..
Себя едва здесь сохранишь…
Сгибалась воля, дух горел,
Ища возможного предел,
Инверсия была всему,
Что было дорого ему,
Нутро, что угли или лёд,
Хотевший жить, здесь сам умрёт,
Сочтя кончину лишь за благо…
Но прочен странник наш, однако…
Агонии не было конца,
Гримасу сделав из лица…
Ненарушаемую суть
Имел ещё ли кто-нибудь…
Неубиваемым был он,
Изгнанник минувших времён…
Терпел, но клял, как можно клясть,
И слов была не малой власть…
Глаза горели, что огнём,
Рождалась всепогибель в нём,
Нет смысла вечного ним в чём,
Хоть всё и вся секи мечом…
Нет будущего у добра,
Понять отчётливо пора…
Закон смешон, нет правоты,
Что не сверши при этом ты,
Покой и хлад умом царили,
Весь мир предстал угодием гнили…
Среди проклятий он изрёк,
Желая подвести итог:
--Нет справедливости? Так что ж
Конец всему ты лишь найдёшь,
Терзай меня и мы умрём,
Гори со мной и сам огнём…
Прикройся всем, мне наплевать,
Приму я смерть, как будто мать,
Но заберу с собой мир этот,
Зло—обоюдоострый метод…

И сущность бытия сдалась,
Над ней обрел теперь он власть…
Быть бытьё должно—закон
Аж с незапамятных времён…
Остался лишь один вопрос,
Ответ бы ясность всю привнёс:
Мир умер, но родился вновь,
Иссякла жизнь, иссякла кровь,
Откуда этот мир тогда?
Ответ: теперь жизнь—лишь еда,
А раньше суть и ценность вся,
Была совсем иной стезя…
Всё проще стало много крат,
Чем миллиарды лет назад…
--но артефакт был повреждён?
--нет, свою роль сыграл лишь он…
Распался, чтоб собраться снова,
Игра с умами так не нова…
-- ты, подчинившись, примешь факт:
Что миллиарды лет назад
Ты у живого отобрал,
Вернёшь и точка—вот финал…
Иной впредь будет уговор,
Чем был до этих самых пор…
Мир ради жизни будет лишь…
Ну, соглашайся, что молчишь?..
-- скажу я да, скажу я нет,
На веру примешь мой ответ?
Согласен нынче, дьявол с ним,
Как будет там мы поглядим…
--ворчи, ворчи… но исполняй.
А то получишь нагоняй…


Исполнилось… и твёрд зарок,
Не нужен дьявол или бог…
Энергию жизнь ведь создаёт
С запасом многим аж перёд,
И души не еда теперь…
Так в небытие закрыта дверь…
Но навсегда ли?.. знать нельзя,
Груз неизвестности неся…
Повязан договором тот,
Кто всё держа, не создаёт…
Не всё здесь сказано пока,
Времён ведь правда далека,
Здесь не окончен этот путь,
Свершится снова что-нибудь…
Где странник вечности теперь,
Мне не известно, уж поверь…
Но стал рассвет другим совсем,
Он ярче светит нынче всем…
Из леса, что среди чудес
Недавно древний дуб исчез…
Деревья тают, но свобода
Раскрыла крылья свои гордо,
Уходят души, ищут место,
Что им одним теперь известно…
Их жизнь ждёт новая сейчас,
А мой на том окончен сказ…

Пусть ходит ветер по земле,
При свете дня, в кромешной тьме,
Он по своим идёт следам,
Тем, что незримы нынче вам…
Но миг прозрения придёт,
Я это знаю наперёд…
PS
Краткий сюжет: до нашей вселенной была пятимерная, более благоустроенная, где жили высокоразвитые существа. Обретя артефакт, дающий возможности управлять миром, они пошли по тёмному пути. Кто-то смог противостоять, когда ему пытались стереть личность посредством этого артефакта, он вошёл во взаимодействие с ним. Артефакт распался на две составляющие: светлую, которой завладел тот бунтарь, которого истребляли этим артефактом и тёмная, оставшееся прежним владельцам… в бою двух сторон погибла вселенная и на её месте была сотворена другая, наша… через сто миллиардов лет одному изгнаннику, свидетелю тех времён, таинственные силы помогают вернуться, чтобы решить данную проблему, связанную с этим артефактом.
Воплощённый в человеческом обличие, он инициируется обстоятельствами в волшебном лесу, где его, в этой жизни, сестра попадает в плен к сверхестественным сущностям.
Далее, уже не заботясь о судьбе сестры, он совершает цепь действий, приведших его в центр той планеты, где монолит хранит портал, к тем, кого, как он думал, искал. Попав на «пир богов», он легко их побеждает и обретает тот самый артефакт. Отправляясь к истокам такового, он попадает в мир, являющимся изнанкой этого… там обитает древняя сущность, являющееся всем и вся в этом мире… она ему напоминает, что поверженные им её слуги ему знакомы, ведь сто миллиардов лет назад они были вместе в одном совете той высокоразвитой расы в пятимерной вселенной. Он один не был согласен переваривать души, чтобы отдавать ей энергию, что было сутью договора, связанного с обладанием этого артефакта, являющегося воплощением этого договора…
Его сослуживцы, переваривая души, выработали свой ресурс и ему было предложено занять их место. На что он ответил отказом, тогда его эта сущность начала обезличивать, как когда-то это делали с другими при помощи артефакта. Но он был неистребляем, в великом мучении он проклял эту сущность, не смотря на то, что это могло повлечь крушение всего мира. Сущность сдалась и новым договором была подчинена… поведала сущность, что слухи о разрушении злосчастного артефакта были преувеличены. Прежний мир был ради жизни, нужны были две противоборствующие стороны, что разрушали бы прежний мир, чтобы на его мести был создан мир-концлагерь, в котором души—лишь еда, в прежне мире души были бессмертны и это затрудняло процесс… достигнутый договор сделал этот мир похожим на тот, что был утрачен сто миллиардов лет назад, но это не конец и не начало истории…