Лица

Лица – отражение Времени. Отблеск его света и темени. В лицах его блики читаются. В них его витки отражаются
Лица – будто бы зеркала. В них схвачена эпоха была
На календаре мелькают двадцатые – лица все Идеей объятые. Для них Правда, Справедливость -  кумиры. Все они – строители Нового Мира
Вот скорбно шествуют сороковые – порохом пропитанные, грозовые. В лицах тех – и ярость, и месть, и ненависть, всего и не счесть
Но в них же -  состраданье бездонное, одухотворенные, непокоренные
Пятидесятые на марше. Лица умудреннее стали, старше. Еще энтузиазм не угас, улыбаются без прикрас. За первым Спутником гордо следят. Впереди планеты всей быть хотят
А вот шестидесятые на исходе. И открытые лица вроде. Верят, что идут к новой жизни, но….в некоторые въелся червь цинизма – на кого равняться не знают, маски беспрерывно меняют
Но лишь одно парит там над всем, что зыбко, то – гагаринская улыбка
А вот семидесятые мотают времени нитки – тут уж циников – то в избытке. Хотя, конечно, отнюдь не все, но расцветают некоторые во всей красе
И пугает их леденящий взгляд, будто мысленно уж страну громят
Но есть, помилуйте, там и другие лица, что в музеи спешат с красотою слиться. Бахом, Моцартом насладиться
Восьмидесятые. И не передать все, что в лицах тех можно прочитать. И отчаяние, и надежда, и растерянность, небывалая прежде
И уж, конечно, никогда не забуду улыбку Горбачева – Иуды
А на некоторых – такая скука входит тихой сапой без стука
А кой где сквозит разочарованье, с идеалами расставанье
Вот девяностые ворвались. Пожар. И на лицах тех разрушенья жар.
Остервененье. Озлобленье. Да. Обманутое поколенье.
Что Тальков там пел?! – Я с войны вернусь?!  Полно. Беспредел обрушился на Русь. Хуже то войны и не бывало, той, что свора Ельцина развязала
Ельцина лицо – той эпохи срез. С мерзкой подлецой. Харя. Вот те крест!
Безысходность скривила лица. И животность из них струится
Ну а ныне?! Тоска. Безнадега. И надежда – чуть-чуть, немного
Я каждый день впиваюсь взглядом в лица тех, что со мною рядом
Нуждой задавлены, разореньем, но все же в некоторых – просветленье
В иных же – блеск ненасытный злата, у которых, жаль не ума, палаты
Намека нет на духовность, совесть. Они творят нашей жизни повесть
Вы на Сечина, люди, на миг взгляните, Это – харя эпохи дана в граните
Миллер, что героя на днях получал, ну один к одному – вылитый шакал
А Владимир Гундяев – наш главный святой. Просто насмерть пугает своей лжепростотой, за которой цинизма, алчности пелена. Лицедея такого не видала страна
Да – умен, изворотлив, образован, неглуп. Но….Какой же он пастырь?! Он же – нравственный труп. Утопает в скандалах, омерзительной лжи. Так убогим и малым как он может служить?!
О Правителе Главном скромно я умолчу – как давно состраданье в Нем увидеть хочу
Лица – блики эпохи, отраженья времен. Только лишь окунусь я в упоительный сон – в хороводе тот час начинают кружиться лица. Лица. Лица