Вечер и ночь, чтобы подумать... 6

     Итак, мы схвачены (соединены) с миром не во всей его широкой цельности, да и как бы могли мы осуществить такое, мы, существа конечные; ограниченные, смертные; но схвачены с ним совершенно конкретно "тем", "этим" и "вот тем" - мы знаем частично чем мы схвачены, а частично не знаем, и даже так выходит, что как раз то, чем мы крепче всего с ним связаны, того мы и не знаем; но в любом случае, эти важнейшие связи - их не бессчётное число, они - не дурная бесконечность, а бесконечность определённая, обнимаемая и через неё саму, струящая наши токи и ко всему остальному миру. Когда такие наши связи рвутся, мы страдаем, мы умираем в подлинном смысле слова, потому что они для нас и есть наш мир. И нет для нас никакого другого мира, сколько бы он не предлагал нам сам себя и не навязывал, без нас, без нашего участия в нём, он - пустыня.

    Сон говорит нам о том, что в принципе. исходя из генезиса самого механизма ("схватывания - отпускания"), возможны и другие варианты, и сон нам показывает эти "прыг-скок" варианты, но в реальном мире, в бодрствующем состоянии, каждый такой "прыг" и каждый такой "скок" даются нам безмерной ценой. Либо мы не вкладываемся" по полной" в то, чем мы живём и тогда нам легко сделать замену - сменить одного любовного партнёра на другого, например; либо мы, становимся лицом к лицу со смертью, когда наши важнейшие основания должны быть переосуществлены - чтобы это ни было, оно нас держит, ответьте сами себе на вопрос - что держит вас в мире? У кого-то этот ответ может быть даже однозначным: сын, дочь, работа. Кто-то будет отвечать более расплывчато: интерес к жизни, но когда он начнёт осуществлять этот интерес, он обязательно во что-то ввяжется, чтобы как раз и ощутить свой искомый интерес. А затем он "развяжется" и пойдёт за новым интересом. Эта форма один в один напоминает сон - забавное приключение смены приключений - сплошное "пе-ре-ключение", и более низшую организацию сознания по совместительству. Более низшую организацию отношения к бытию. Авантюристы и всеядные всепробователи выигрывают в скоростях, но проигрывают в сокровенном, трепетном - в том, что мы называем "не имеющим замены" - в переживании "единственности". Между тем, сфера приключений всегда манит нас - всех нас чересчур врастающих в свои корни. Мы получаем плюсы и минусы и с той, и с другой стороны.

    Так и Декарт с какой-то стороны мог бы быть назван авантюристом и непоседой-искателем, потому что он очень много путешествовал, но этому же Декарту принадлежат слова и желание где-нибудь осесть и уединиться. Очевидно, плохо для нас не только порхать как бабочка по всяким любезностям мира, но плохо и присоединять себя настолько косно и инерционно к различным занятиям, что в нужный момент не будет никакой возможности от них освободиться. В этом плане наша жизнь должна быть реальной, но чуть-чуть похожей и на сон, потому что без толики сна, без его облегчающей разгрузки, мы имеем шанс совершенно "задубеть", и очевидно также, что Декарт умело разрешал это противоречие. Декарт выстраивал свою жизнь сложным образом, он учитывал, что жизнь это и маскарад и театр, где надо ходить в маске, но и в тоже время жизнь - это серьёзная штука, не прощающая никому самообмана.

   Для того, чтобы человек мог развязаться с миром, которым он жил, требуются порой долгие годы: Декарт развязывался с миром своей юности почти всю свою зрелость. Он не собирался жить так, как ему "предлагалось", но собирался жить как в волшебном сне так, как он сам это выстроит. Поэтому я думаю, не можем ли мы сказать, что жизнь Декарта, могла бы быть названа волшебным сном Декарта? И вовсе не в каком-то уничижительном смысле, а в этом чудесном смысле "развязывания" и связывания", которым так щедро одаряет нас сон. Прожить жизнь, похожую на декартовскую - ведь это почти немыслимо! Мы рождаемся в конкретных обстоятельствах и почти всегда принимаем их, а если и бежим от них, то несём их с собой в своём сердце. Декарт же эти остатки беспощадно выкорчёвывал - кому ещё это дано? Подобное возможно лишь в свете разума. Пожалуй, Декарт мог бы сказать: моя жизнь не сон, но она и не ваша "явь", она - жизнь, наполненная лучшими утешениям сна - свободой.

    Как раз мышление помогает человеку освобождаться от жёстких связок, мышление "связывает" и "развязывает", мышление "не оставляет на месте", движет, и не телесным, а внутренним образом, преобразованием, то есть мышление и является тем органом, который умеет "схватывать", но умеет и рассекать все пределы и границы. Мышление приподнимает нас над бессистемной хаотичной связью с миром и связывает свободно с тем, что достойно человеческого призвания, а от недостойного оно имеет силу нас отвратить. По Декарту здесь ещё задействованы и воля, и нравственность, но что бы могли последние, не будь у них разума в руководстве? "Смотрите хорошие сны" - так тянет при этом сказать. Из одного и того же мира к нам приходят и хорошие, и плохие сны. И те, и другие легко связывают и развязывают свои моменты, но влекут они нас, в конце концов, в разные стороны. Кто будет руководить вашей жизнью как сном, то есть как серией моментов, сменяющих друг друга? Как красной нитью, куда-то идущей, проходящей? Судьба? Традиция? Случай? Частный опыт, распространяемый на всё и вся и т.д.?

    Наша жизнь идёт неизвестно куда и не сходится с нашими планами. Между тем, Декарт знал, что ему предначертано - как это совместить? И почему мы так тщательно исключающие из нашей гносеологии иллюзии, стоит нам только обрести какую-нибудь высшую реальность (любовь или дружбу),, с радостью называем её сном, чудесным сном? Разве мы не утверждали 5 минут назад, что хотим избавиться от иллюзий?

   Я хочу сказать что Декарта нельзя воспринимать как готовые ответы, которые взял и выдал Декарт - скорее, при внимательном прочтении Декарта. нам на голову сыпится множество вопросов, и наверное это даже очень хорошо, что мы попадаем в эту страну чудесных вопросов. Любовь действительно похожа на сон, потому что она освобождает нас от всего того, что мы до сих пор называли реальностью и заставляет усомниться нас и в прочих наших "ценностях". Это означает, что любовь подключает к себе низовые структуры нашей реальности - захватывает нас, так сказать. "до нутра", и обнаруживает, что всё остальное, видимо, нисколько нас так не затрагивало. Но тогда реальность, которую предлагает нам научная организация сознания, сама может быть и должна быть поставлена под вопрос - потому что и она, в конечном счёте. базируется на реальности нашей самости. Не самости субъекта, а самости декартовской, трансцендентальной. И ответ на вопрос: не сон ли моя жизнь? - только ответ на вопрос: а прикасался ли я к такой самости?