Пятачок

 



               В этот апрельский день у первокурсников отменили занятия из-за  генеральной репетиции показательной части первомайской демонстрации. Сначала им выдали одинаковые футболки и по 2  красных флажка, а потом они прошли в общей колонне, синхронно выписывая руками незамысловатые фигуры  под жизнеутверждающие мелодии в ритме  марша.  Их институтская коробка «отстрелялась»  безукоризненно,  поэтому и отпустили  раньше обычного, и ОНА решила, что сегодня по дороге домой  самое время заехать к бывшим одноклассникам.  Парням, которые не поступили учиться, уже начали приходить повестки в армию. Под весенний призыв попадал и  ОН, её  школьная любовь ( и первый цветок от мальчика, и первое свидание, когда так робко за руку взял, что сердце остановилось, и   вдвоём по спящим улицам до рассвета после выпускного… и первый поцелуй)

- 3 мая, в мой день рождения, соберу всех, пока не разлетелись кто куда  –  думала она, бессменный комсорг класса.

                Город алел полотнищами флагов и транспарантов.
                Автобус подошёл на удивление быстро,  народу  средь бела  дня было мало,  в открытые окна влетал  свежий тополиный дух вперемешку то с музыкой, то  со строго-нейтральным голосом:

- Раз! Раз! Проверка громковорителей!

                В кармане лежала 15 копеечная монета на  билет – ровно столько, сколько стоил проезд до нужной остановки. Но перед ней все просили билет за 10 копеек, и кондуктор оперативно выдала ей такой же билет, дала сдачу, и пошла  по салону дальше. Улыбнувшись в душе (мол, вот разиня!), ОНА ничего не сказала и положила монету в карман.

                Пассажиры входили, выходили, кто-то ехал молча, кто-то разговаривал между собой. Неожиданно  слух выхватил знакомую фамилию. Женский голос делился новостью о том, что у их коллеги по работе сегодня утром разбился на мотоцикле сын.

-Да ведь это ЕГО фамилия, речь об ЕГО отце,  а сын - это ОН!  Это ОН...  собрал своими руками мотоцикл за то время, которое прошло после того как срезался на вступительных   – поняла ОНА.

               Слова били в спину:

- повестку в армию получил, вчера уволился, а сегодня – вот оно как…

- без шлема был, головой в заднее колесо Беларуси…

- даже больничный не оплатят…

- всё плохо, мать откачивали…

                ОНА вцепилась одной рукой в поручень, другой стиснула в кулаке  металлический кругляш

- пятак на счастье, пятак на счастье – стучало в голове

- я за этот пятак  как утопающий за соломинку  –  осознавалось  фоном
 
                Автобус дребезжал на ходу, скрипел сворачивающимися в гармошку дверьми, кондуктор объявляла остановки, но в ватную тишину головы проникали только эти  сострадающие охи и ахи.

                ОНА боялась повернуться, и взглянуть на говоривших, словно это могло  что-то поменять в худшую сторону.
 
               …Выскочила из автобуса на конечной, побежала к ЕГО дому. Заборчик, калитка, палисадник,  веселые кружевные занавески на окнах. А в доме зареванная мать и хмурая тихая родня.

                Ничего нового ОНА не услышала – сарафанное радио, увы, сработало точно.

                Травмы практически не совместимые с жизнью.

                ОНА  механически сунула руку в левый карман плаща,  снова зажала в кулаке  пятак, и выскочила на терраску.

                Ваккум между её спиной и захлопнувшейся дверью.

                Постояла мгновение и вдруг, неожиданно для самой себя, начала молиться. Просто стояла, смотрела куда-то в верхний угол и горячо, в голос, просила о том, что бы ОН выжил.  Это была мольба, моление, устремление, обещание поверить, что Бог есть. И ОНА чувствовала только себя саму, такую бессильную и маленькую,  и что нет здесь никакого низкого потолка, а есть только небо, где её ДОЛЖНЫ услышать.
                Когда слова кончились, утёрла ладонями  сырое лицо и побрела домой.

                … Май шёл медленно.

                Однажды   ЕЁ, приходившую к окну  на первом этаже каждый день, по распоряжению главного врача провели  в палату. ОНА была рада увидеть ЕГО, но, когда вышла оттуда, поняла, что дали возможность попрощаться.

                Пятак всегда носила с собой.

                Время шло и чудо затеплилось: ОН медленно, но начал выкарабкиваться.

                После занятий в институте ехала сразу в больницу, узнавала от ЕГО мамы, которая постоянно была при НЕМ, что и как. Как-то даже  случилось заменить её, побыть  с ним около часа.  Она сидела,что-то рассказывала, а он, направив взгляд к стене, хмуро молчал.

                Однажды на автобусной остановке случайно встретила N, их бывшего учителя русского и литературы. Такой был аккуратный, седовласый,  нестарый ещё дядечка. Никакой, в общем-то: ни любимый, ни отторгаемый учениками,  просто добросовестный от и до ( провел урок как положено по программе, задал на дом, и всего доброго).
                На выпускном экзамене по литературе  ей достался вопрос  по Пушкину. Отчеканила.

- А можешь прочитать что-нибудь наизусть?

- Я помню чудное мгновенье…  – неожиданно начала она не по теме билета.

                Ближе к концу перепутала какое-то слово,  учитель поправил и они, дочитав стихотворение на два голоса,  улыбнулись друг другу.


- Как ты? Ребята говорят, что  часто бываешь в больнице? Как там дела? –   поинтересовался негромко N

- Потихоньку  выздоравливает…  –  вежливо ответствовала ОНА

- Ты прости меня, но, как учитель, я считаю своим долгом предостеречь тебя

- О чём Вы? –   внимательно посмотрела ОНА на учителя

- Тебе не приходило в голову, что ОН останется калекой, и ты загубишь свою жизнь, принеся её в жертву. Нужно ли тебе  это, задумайся пока не поздно…  –  проникновенно втолковывал советчик…

- Ну и гнида…  –  думала ОНА, глядя в эти ясные голубые глазки и не перебивая длинную убеждающую речь.

    Потом сказала, что благодарна за такой бесценный совет.

-  Только денег у меня маловато, сполна не отплатить  –  добавила ОНА, раскрыв кулак с пятачком…

    А потом пришло время  сессии.

    ОНА не смогла собраться и завалила первый экзамен.

- Теперь тебя отчислят? – с надеждой спросил ОН

- Нет, пересдам осенью – с напускной бравадой улыбнулась ОНА

- Жаль только, что без стипендии осталась…

    Завал сработал как ушат холодной воды. К остальным экзаменам готовилась основательно, да и ещё перед тем, как войти в аудиторию, клала  под пятку свой счастливый пятачок, и  получила только хорошо и отлично.

    Летом ЕГО выписали.

    Проведывала ЕГО и дома: сидел один, хандрил, обижался на мать за излишнюю опеку.
    Переселился на чердак, устроил себе лежанку на сене, провёл свет, устроил  его полуавтоматическое отключение (рядом с изголовьем на тонком  стерженьке – лепесток-парус, если подуть на него, - цепь размыкается, лампочка под стропилами гаснет).

- Ребята кто в армии, кто в отпусках, кто работает, а я тут как таракан запечный кашку кушаю...

    И, помолчав, зло добавил:

- Жить не хочу…

    Ох как же ОНА ЕГО расчихвостила…

    Мол, вот же какой молодец!!! Это ведь ерунда, что мать  за считанные дни поседела, что отец днем и ночью пашет за троих, что  врачи сделали невозможное и из могилы вытащили, а ОН, такой одинокий сиделец, на смерть добровольно заглядывается!!!

- Нечего время убивать, берись за учебники. Не в институт, так в техникум готовься! –   выпалила ОНА и чуть ли не кубарем скатилась с приставной лестницы.

     Прошло время, остыла, опять пришла.

     ОН сидел за столом, заваленном книжками.

- Смотри! – открыл ОН тостую общую тетрадь.

     На нижнем форзаце карандашом   крупными печатными  буквами было написано:
 
     Pomni cherdak i vse chto ona skazala.


     … Как-то раз, осенью,  летела по улице и чуть впереди, со спины,  неожиданно увидела ЕГО , с девушкой. Они шли рука об руку, о чём-то оживлённо болтали, смеялись.

     ОНА резко остановилась, развернулась, и пошла в другую сторону.

     Очнулась около больницы.

     Возле окна бывшей ЕГО палаты достала из кармана плаща пятачок и отпустила  монету в узкую щель  между  стеной и асфальтом.