Сыптыкварда

Сыптыкварда
(поэма о трех рыбаках: Сыпе, Тыке и Варе)
   «Рыба ищет, где глубже,
   а человек – где рыба».

Пролог

Я расскажу о Сыптыкварах –
Их было трое удальцов.
Мечтали лишь сидеть на нарах
Да печь на огниве ельцов.
Мечта давно та зародилась,
Когда под стол пешком ходилось
И думалось еще не тем,
Каким положено местечком.
Но уж тонулось им по речкам
И попадало вместе всем.
Но только лишь чуть больше стали,
Санта-Миколе клятву дали,
Что можно их лишь тем унять,
Когда они собственноручно
Огромную, большую, тучную
Сумеют рыбину поймать.

Причал 1. В поисках Эльдорадо

Свели как рыбу сплавом леса,
(Будь прокляты все те Зевесом)
Фотруна Сыпам изменила
(Чтоб побрала её Сивилла)
Сып стал тут думать и гадать,
Чего и как им предпринять.
А после долгих размышлений
О судьбах тяжких рыбаря
Всю глубину соображений
Он кратко изложил:
«Мы зря
Тут на безрыбице толчемся.
Давайте лучше соберемся
Туда, где рыбная заря».
Как повелось в рыбацком деле –
Тык, Вар на старшего глядели
И с ним на карте рассмотрели
Маршрут к намеченной им цели.
«Я знаю. Это нам на радость.
Там – это наше Эльдорадо.
Слыхал я как-то старика –
Он говорит, что там река
Кишит огромными язями,
Налимом, щукой, харгузями.
Клянусь Дианой, что не зря мы
Потащим снасти в рюкзаках».
Промолвил так большой охотник,
Но в рыбе тоже знавший толк –
Он плотогон умелый, плотник,
И друг ему – сам брянский волк.

Причал 2. Под лежачий камень вода не течет

Все с Черным Плесом распрощались,
На плот бревешек поднесли
И на прощанье накачались,
Что еле рюкзаки нашли.
Потом по Кие вниз махнули
На ветхом ноевом плоту.
На Шумном чуть не потонули,
Осуществляючи мечту.
Горилку, сети – все, что было,
Волной с плота, как есть, все смыло.
Ни спичек, пороху, ни дроби
Не оказалось на плоту –
Все потопили на пороге.
Подстроил это им Нептун.
Нептун в тот час глушил сивуху
И спиртом водку разводил.
Седьмую вылакав литруху,
Остатки пива не забыл.
И тем они не полюбились
Нептуну – жадному кроту,
Что грузила до лета лили,
Что лунки все зимой долбили –
Спать не давали старику.
Нептун тут догадался сразу,
Что стали плот они плотить
И, закусив горилку зразой,
Решил на Шумном отомстить.
Вся Кия мигом потемнела,
Заклокотала, закипела,
По волнам зыбуны пошли.
А Сыпам нет до бури дела,
Залив «Перцовки» в свое тело,
Спиртишко в рюкзаке нашли.
Но Сыпы сразу распознали,
Кто им подстроил кутерьму.
Из-под камня налима взяли,
Из капшука вино достали
И жертву принесли тому.
А жертва приносилась просто:
Таскали бревна больше  роста,
Костер огромный развели.
Когда в огне сгорели бревна,
То на площадке теплой, ровной
Золу и угли размели.
Пихтовых веток в ряд настлали,
На них – картошки чашки три.
Коры березовой надрали,
Чтоб сладить ложки с бересты.
Глотали рыбу и картошку,
Пугаясь собственной же ложки,
Винишко дули втихаря,
Налимом закусив немножко,
Нептуна не гневили зря.

Причал 3. Любишь стерлядку, а ловить не умеешь

Под утро голова хмельная
Скатилась к стоптанным ногам.
Таймени, страху нагоняя,
Мальву гоняли к берегам.
Башка хмельная вдруг очнулась,
Раз пять подряд перевернулась,
Ища с похмелья туесок.
Опохмелившись, сообразила,
Рукав по локоть закатила,
Взглянув с надеждой на восток.
То старший встал и хрипло гаркнул:
«Гей, мужики, вставай скорей.
Уж ворон над снастями каркал.
Так спать – не видеть пескарей».
Тут рыбаки зашевелились,
Закорчились, заматерились,
Браня и вермут, бога, мать.
А Сып тянул уж шнур тут длинный
И, вывалив к ногам налима,
Вершком принялся измерять.
А рыбаки, как похмелились,
Глаза протерли, ободрились –
Принялись снасти проверять.
Вар крикнул: «Перемёт стянуло,
На дальнем поводке мелькнуло.
Тащи, я буду подцеплять».
Вдруг в глубине заклокотало,
Забулькало, забушевало,
Аж брызги на берег летят.
Но Сыпы тут не растерялись
(Уж не с такими да справлялись),
Сумеют этого унять.
Из глубины пасть показалась,
Зубами щелкнув о сапог,
Но с перемета вдруг сорвалась.
И Сып тут рявкнул, как лишь мог:
«Аль зря наживок что ли лавим,
Аль переметы зря мы ставим.
Нет, брат, от нас-то не уйтить».
Себя на рыбину направил,
Готов за жабры ухватить.
И закатив к подлобью очи,
Он обратился к небесам:
«Вы, боги, видите – нет мочи,
Хоть лопни, а лови, как хочешь.
Родимые, не справлюсь сам.
О, если есть на небе правда
Или вообще хоть кто-то есть:
Пророк ли, благодетель славный –
Не посрамите свою честь.
Вы видите, как я старался
Большую рыбину поймать.
За то, что с удочкой таскался,
Бродягой по лесам шатался,
Ругала крепко меня мать.
Святые, добрые, спасите.
Ведь надо все же помогать.
Или с похмелья вы там спите?
Пошли вы к черту, бога мать».
На бога, друг, всегда надейся,
Но сам ты тоже не плошай.
Как рыбка с богом об лед бейся.
Так лучше сам себе решай.
Ах, если бы не скользкий берег
(Поверьте мне, ведь я вам верю),
И чтоб таймень не сильно бился,
И чтоб хвостом не сильно бил,
Что с головы до ног обрызгал,
То Сып его бы изловил.

Причал 4. Апофеоз

Бывает очень уж обидно,
Когда какой-нибудь осел
Цветок любимый ваш ехидно
На что попало перевел.
С таким же постным настроеньем
Сел Сып устало на песок.
И скорбь свою, и возмущенье
Словами выразить не мог:
«О, не забуду мать родную!
Нет счастья в жизни на земле!
Вот что нас губит зачастую!
А жизнь – копейка, верьте мне!»
Блажен, кто верует. С чертями,
Однако, паря, жизнь худа.
«Бог, где ты? Нет тебя!», – вскричали,
Эмансипировав себя.

Причал 5. Все хорошо, что хорошо кончается

Лиха беда – начать начало.
Начавши, беды победи.
И если бурей раскачало
Твой ветхий плот, но ты причалил –
Костер быстрее разводи.
Костер и темень раздвигает,
Костер и душу согревает,
Костер чужих людей сближает
И зверя лютого пужает.
Всего того не перечесть,
Что за достоинства в нем есть.
Разжечь костер не так уж хитро –
Чирк спичкой – заплясал вдруг Сквар.
Не как сейчас, все за пол-литра,
Пошел искать дрова наш Вар.
Колдует Тык возле палатки,
Уже изладив таганок.
Чтоб долгим был огонь и жарким,
Бревно большое приволок.
А как дрова готовы были,
Он тонких веток наломал
И спички, что втроем хранили,
Уж из кармана доставал.
Разжечь костер не так уж хитро
Тому, чья жизнь у костра,
Кто не боится в лицо ветра,
Кто солнце видит по утрам.
Сып берегом спустился к речке,
В сердцах бурча на темноту.
Картошку – не курдюк овечки –
Он принесет сейчас к костру.
И пожевав картошки с хлебом,
За хлеб, за соль уж не молясь,
К погоде ли, взглянув на небо,
Легли в палатку, притулясь.
Так, путешествуя по свету,
Вниз плыли Кией рыбаки.
Мечту смакуя, как конфету,
Что где-то ждет их рыба-кит.

Причал 6. Приплыли

И долго плыли бы, но вот
Вдруг расступились лес и горы.
Видавший виды ветхий плот
Вдруг оказался на просторе.
Под ним волна светлей лазури,
Вода чистейшая до дури.
Снует в ней рыба всех мастей –
Хватай руками, без снастей.
Луч солнца в небе огневой.
От радости хоть ржи, хоть пой.
Их счастью не было предела.
Достали удочки, червей.
И быстро принялись за дело:
Ловить наживок-пескарей.
О! Это был небесный клев
И был отменнейший улов!
Наживок живо наживили,
Расставив снасти до утра.
Расположившись у костра,
Махоркой смачно задымили.
Но тут, откуда неизвестно,
Поблескивая краской ярко,
Приехал джип на их же место –
Нежданным было то подарком.
Шофер был молодец лихой.
Он явно парень был плохой.
На нем не русская рубаха.
На лодке двигатель «Ямаха».
Он для детей плохой пример.
Он – «новый русский», браконьер.
Завел мотор и прыгнул в лодку,
Взглянул с угрозой на луну
И, выхлебав пол-литра водки,
Поднял высокую волну.
Не долго длилась Сыпам радость.
Им «новый русский» сделал гадость.
Гонял он лодку до утра,
Сорвал мотором им все снасти –
(Не ждали Сыпы сей напасти)
И сбраконьерил осетра.
А утром, только развиднялось,
Росой покрылася трава,
Из светлых рыбных вод возднялась
Большая рыбья голова.
То рыба-кит к ним приплыла.
Она хозяйкой здесь была.
Смотрящим здесь её сам Бог
Назначил триста лет назад.
Сказав, чтоб ни один бы гад
Здесь браконьерничать не мог.
Им рыба что-то прошептала
На древнем рыбьем языке.
Она им дело завещала
И тут же сгинула в реке.
«Вы, братцы-Сыпы, рыбаки,
Послушайте. Я – рыба-кит.
Я тут живу уж триста лет
И многое здесь повидала,
Но беспредел не ожидала.
Сейчас в реке порядка нет.
На вас теперь одна надежда.
Верните все, как было прежде.
Чтоб был порядок на реке,
Проснулась б совесть в рыбаке.
Народ совсем уж стал борзеть –
Мальков последних готов съесть.
Электроудочками глушат,
Сетями, бреднями, взрывчаткой,
Отравой, ядами нас душат.
Исчезнем все мы без остатка.

Причал 7. Разборки

И тут к палатке подъезжает
Еще японская «Тойота»,
И очень грубо наезжают
Три здоровенных идиота.
Еще подъехал «Мерседес».
Сейчас случится что-то здесь.
«Вы, мужики, здесь наше место, –
Промолвил грубо браконьер, –
Нам, блин, конкретно будет тесно
И все здесь наше, например».
На это Сыпы отвечали:
«Пардон, не правы, господа.
Наш плот вчера еще причалил.
Не приглашали Вас сюда.
Но если очень вы хотите,
Себя пристойнее ведите.
Мы рады будем вас принять.
В России всем нам места хватит,
Коль супостат нас не захватит,
Давай друг друга уважать».
Крутые тут переглянулись,
Смутились наглости своей.
И тут же будто бы очнулись
От грубости крутой от всей.
Достали ящик коньяку.
«Вы нас, пожалуйста, простите,
Великодушно извините,
Отведайте по шашлычку».
А после первой и второй
Был джентльменский диалог,
И продолжался пир горой.
А выпил каждый – сколько мог.
«Ну, так бы сразу и сказали…
А мы – все, братцы, завязали.
Не будем больше хулиганить,
Губить природу, водку пить,
И реку светлую поганить,
Природу будем мы любить.
А рыбе той, тому киту,
Заказник здесь большой построим.
«Капуста» есть. Мы все устроим.
И вам осуществим мечту.
Я, блин, крутой. Я вам клянусь,
Что сберегу родную Русь.
И всем назло её врагам
Организуем заповедник,
И не один, а здесь и там,
Что не нарвут в них даже веник».
«Ну вот, нормальный разговор, –
Промолвил Сып. – Что зря трепаться?
Тогда дай руку – договор!
Должны друзьями мы расстаться».
А над прозрачною рекой
В закате солнышко садилось.
А Сыпы думали: «Покой,
Порядок здесь бы возродились».
1967–2011 гг.