Оксимирон. Навеяло

Будь то пекло, жара - солнце шпарит мне в спину,
Или стужа-мороз, колючий ветер и снег -
Я иду на работу, окутана дымом
Дешёвых любимых своих сигарет.
А в цехе, заходишь, орут соразмерно
Два Гриши - их смена, и магнитофон,
И все кроют матом своих оппонентов...
Вот так мной услышан был Оксимирон.
.
Да, не впервые, но снова случайно,
И так же случайно в моём плейлисте.
Тогда я не знала, что не раз сквозь отчаянье,
Как на угнанной тачке, с ним прорвусь на бите.
.
Тогда мне понравилось это презрение -
Снисходительное, как утешить хотел...
Самоирония и увлечение,
И злободневность, естественно, тем.
Словно с моей души списаны мысли,
Чувства, эмоции,страхи, слова...
Что-то и больно, и мерзко, и близко,
Пронзительно до глубины существа...
.
Ну, х*ем жидовским никого не е*у я,
Хоть знаю, не все согласятся со мной...
Но если я все же перед чем-то пасую -
Тони Старк, как стандарт - алгоритм простой.
Нет, конечно, не всё. Ну, конечно, я роюсь-
Мне баттл любопытен, как словарный запас.
С чем-то я не согласна, а где-то он ноет,
Но трек на повтор из-за нескольких фраз.
И греет, как в детстве, пустое сердечко,
Что прожито это в масштабе ином,
Что пережил автор и страсть, и беспечность,
И будто бы в чём-то мы с ним заодно.
И будто бы в тьме своих воспоминаний
Уж не так одинока, хотя бы пока...
Он не представляет- он помнит и знает
Предательство, травлю из-под тишка;
Он знает, как я, безысходность и голод,
Упрямство, писателей, ясность ума...
И так же, как я, он отчаянно молод,
И вырваться хочет из детства ярма.
.
Я инопланетянин в своем собственном мире,
И чужая - рабочая - больше семьи.
Его познания в этом, естественно,шире,
Чем скудные представленья мои.
Но отклик идёт от души, не от мозга,
И на год мне гимном стал трек "Лондон-град".
Что ж, да, и лечить, и менять меня поздно,
Я сама перекраиваю всех подряд.
.
А "Жук" для меня - это векторность злости,
Чтоб не в рюмке плескалась, а на дело пошла...
Мне видится всё искажённо и просто,
Но до людей донести не смогла:
Мне предлагали деньги и статус,
А мне был интересен рабочий процесс.
Я находила в том своё счастье,
Что мотивировала прогресс.
"-У меня получилось!" - всё, это - награда...
Да, тем, кто на хайпе, многого не понять.
Во мне заподозрили конокрада,
За то, что данайцев пыталась изгнать.
И всё-таки здесь был мой выигран баттл,
Приз главный, не денежный, мною был взят -
Когда подчинённые мне были братья,
Директор скандировал: "Пошумим бл*ть!"
.
Но подспудны предъявы, что я странь  и предатель -
Ведь ждут, когда я поведу за собой.
Под треком Окси "Всего лишь писатель"
Я подпишусь под каждой строкой.
Я не  стремилась в высокие кресла,
Не жаждала власти, хоть Цербером слыть
Пришлось, ведь упорно двигала с места
Мёртвых, протиснувшихся в мир живых:
Работать - работай, нет - нет, до свиданья -
Условия здесь не диктуй и не ной,
Твои алименты, запои, страданья
Здесь никому не нужны, милый мой.
Ты ж не на сеанс психо-терапевта
Записан, а к руководству пришёл.
И мне лишь одно от тебя интересно:
Ты с чего вдруг меня меценатом-то счёл?
Почему ты считаешь, что твои неудачи
Меня мотивируют премию дать?
Когда, если мне не хватает зарплаты,
Я клянчить не стану, я буду пахать?
А если ты вправду столь классный сотрудник,
Что пора бы тебе миллионы платить,
То я тебя сильно разочарую:
Придётся богаче контору найти.
.
А я буду делать контору богаче...
Но упёрлась в чиновничий идиотизм.
Мне бы прогнуться бы, но это значит,
Что люди поверили зря в мой релиз.
Мне с ними работать и недопустимо
Предать тех, кто верит и верен тебе.
И вот я взываю к разумности мнимой,
И без  удивления слышу в ответ:
"Ты раздаёшь уйму умных советов,
Умеешь ответственность брать и нести.
Для всех нас, поверь, удивительно это,
То, как ты умеешь черту подвести.
Я - за развитие, тьма в неучении,
И вот для тебя у меня книга есть.
Я сам прочитал её в полном смятении:
Как будто ты - автор. Стоит прочесть.
Преподаватели Гамбурга, Кембриджа,
Оксфорда, Твенте писали её...
Я не допускаю, что ты их читала,
Но мнение там ты найдёшь и свое."
.
А дальше, почти что как Марку на башне,
Мне лекцию выслушать довелось
О том, что мир делят на ваших и наших,
И каждому выбор делать пришлось:
"На фиг плебеев, ведь ты - управленец,
И пример подаёшь, какой выгодно мне.
Язык прикуси - и всё, ум твой - бесценен,
Будешь ты - при дипломе, а я - на коне".
И я уходила, сдержав свое слово
Перед теми, кто верен, и кто позабыл;
Не для них, для себя: принцип - это основа,
Не дающая энтузиазму остыть.
К чёрту диплом, управление, статус -
Кем бы ни стала, останусь собой,
Принадлежащей незримому братству
Тех, кто с рождения - не такой.
.
Тоже пыталась косить под подружек,
Под хорошую мать и примерную дочь...
Не сосчитать всех попыток натужных
Себя изменить, чтоб себе же помочь.
Знаю одно - не могу не писать я,
Молчать не могу - мысли голову рвут.
Пусть в стол, для себя, не для печати,
Я - не Мирон, меня фаны не ждут.
Но рушился мир, и сомнения били,
Как крупная дрожь, до боли в костях...
Тогда знакомые тексты надежду дарили,
Что всё, что я делаю - просто не зря.
.
А недавно напомнил мне Дона Хуана,
А он, в свою очередь, детство, эфир...
Помню, искала у Мопассана,
Как правильно нужно его применить...

Повсюду сквозит болезненность жертвы...
Прости, Окси, но знаешь, тебе повезло:
Ты нашёл в себе силы жить и бороться,
Возродиться из пепла высокой ценой.
Я прошла путь иной, но тоже тернистый,
И видела крах жизни со стороны.
Я видела, как бесконечно неистов
Человек, в безнадёжности собственной тьмы...
Мама моя не смогла, не простила
Прошлого зла и тяжёлой судьбы.
Она очень больно от нас уходила,
Потеряв даже то, что давали ей мы.
Сумасводящие душевные муки
Физической боли гораздо сильней.
Тебе, чтоб исправить всё, нужно вернуться,
Но никак не вернуться - некуда - ей.
Ты страшился, что дети увидят и скажут...
Её дети увидели, поняли всё...
Но мозг воспалён, и ему не докажешь,
Что всем наплевать на то, что было давно.
Не приняла, не поверила, злилась
Всю жизнь на себя, на судьбу, на людей...
И мне очень страшно, но я не смирилась -
С детства хочу быть смелей и сильней.
.
И хоть нет ощущения непрожитой жизни,
Но сердце-то ёкает: могло быть и так,
Ведь к этому были все предпосылки,
Но я предпочла свой нетипичный бардак.
В нём я за мир, провод высоковольтный,
В нём слабостью признана моя доброта,
Усердие - тупостью... Но это  - не повод
Всё начинать с очередного листа.
Ты прав: было и было, и это - необъяснимо
Никем никому ни с какой стороны,
Всё только сам, полыхнуло, остыло,
И время расставит все точки над "и",
Что - архивирует, а что - уничтожит,
От нас мало зависит этот процесс.
Стыд и испанский может быть ложным,
Но факт в том, что сильнее развивает нас стресс.
.
Я богу молилась, но яица крепли,
Стальные, как мне говорили потом...
Не то, что бы я в Него вовсе не верю,
Но понимаю - Ему не до того.
И всё, что случилось - моя лишь проблема,
Которую нужно бесстрастно решать.
И чьи-то попытки помочь мне с дилеммой
Натыкаются сразу на "уйди, не мешай".
.
Научиться смирению , может быть,стоит -
Не лезть на рожон, принимать, уходить...
Но как же непросто отношения строить,
Когда не умеешь ни жить, ни любить...
Когда защищаешься на ровном месте,
Без повода бесишься, холод в душе,..
Ищешь подвох, укор и насмешку -
Доверия нет. Может, хватит уже?
И яица бы переплавить, отбросить,
Стать девочкой, мамой... Маникюр отрастить...
Но меня постоянно куда-то заносит,
Важно что-то понять и другим донести...
.
Последний шанс, Окси, твое письмо "Улёт" -
Я не знаю, как примет его адресат-
Но оно впечатляет. Мой отец так не смог,
Хотя мама, я знаю, очень ждала.
И сама, даже умер он, так же упрямо,
Всю жизнь писала одно и то же письмо,
С одним продолжением, разным началом,
Не отправив, конечно же, ни одного.
.
Ты нашёл в себе силы, значит тоже сумею.
Значит, не зря свою линию гну.
Будто я под эгидой твоей, и смелее
По тропке самокопанья иду.
Говорю, что грешно для большинства лицемеров,
И ведь бесятся же, почему-то, в ответ...
А что за глаза, то - в лицо, непременно -
Мне с юности вбили на сплетни запрет.
И пусть тексты мои ни о чём, не читают,
Пусть скажут сто раз, что я безграмоть, что ж.
Давно никого ни в чём не упрекаю,
Лишь некоторым не прощаю пиз*ёж.
.
Ты можешь сказать даже то, что не хочешь,
Но самоцензура, бывает, не грех.
Мы в игольное ушко уже не проскочим,
Но люблю почитать порой новый завет...
Мудрая книжка, если без фанатизма,
А я, по существу, никому не фанат.
Тихо живу, без лишних капризов,
Мельче тебя во сто тысяч крат,
Но себе цену знаю, и не лезу из кожи
Доказав себе, видимо, всё что могла.
И ты достигнешь своей гармонии,может,
Вновь оттолкнувшись от души своей дна.
Всё проходит, сливается, меркнет, тускнеет...
Ничего не останется, есть только мы.
Сколько жизней ни дай,а всё жить не умеем,
И всё топчемся робко в начале пути.
Пробежим и устанем, и спохватимся после -
А туда ли бежали, или это- обман?
Каждый ребёнок становится взрослым,
Каждый взрослый ребёнок держит шире карман.
.
Мне никуда возвращаться не нужно,
Да и нечего, собственно, мне исправлять.
Не вернуться в "наш дом", и так даже лучше,
Но я до сих пор чей-то"ёптв*юмать".
И мне до сих пор говорят, что другая,
Что я - не как все, но мне всё равно.
Лишь бы родные от меня не страдали,
Да не кончалось дорог полотно.
Лишь бы мои пожелания сбылись,
И я пожелаю всем только добра.
Спасибо, Мирон, когда тучи сгустились,
Я словно, впервые, была не одна.
.
И знаю, что это довольно опасно-
Упоминать тебя в текстах своих,
Но для меня опасенья напрасны -
Сомнительно, что ты узнаешь о них.
Я рэп ни писать, ни читать не умею,
И - да, аноним, - ПЖ , не хорони!..
...
Просто, когда-то я стала сильнее,
От того, что когда-то ты начал творить.     *