Часть 2. Целитель

Поэма: «Трюмо с портретами»
Часть 2. «Целитель»

Металл о металл,
Изломанный в лысинах ритм,
Такой же покрыт мелодией искренних стонов,
Живым - остаток, а мёртвым - вечность сулит.
Секундная стрелка бежит, невзирая на возраст.

Дым.
Сигарета в зубах.
Ремесло превратилось в подобие станка.
Кто-то только зашит в луже собственной крови,
Чьё-то тело на пуд тяжелей от свинца,
Сморщив брови, он стонет от боли.

«Вот этих двоих,
А дальше на поле бегом.
Приказ поступил брать тех кто сгодится», -
Сказав, кинул взгляд на тех кто ещё не пошит.
Прочёл на нескольких лицах презрение,
В ответ отыграл безжалостный вид.

«Так!.. Всё!.. Потерпи!..
Ты что, не мужик?..
Нытьём защитишь ты отчизну?»
Парняге совсем только двадцать на вид,
Стольким же патронов количеством избран, -
MG-42 никого не щадит.

Собрал, что имелось: бинты, гексенал.
Кивнул санитарке.
Спустив, застегнул рукава.
Покинул палатку.
Задумчиво закурил…
А там, вдали, деревня сгорает дотла…

Родная моя, санитарка, как сильно хотел я сказать:
Останься,
Ты так ещё молода.
Она посмотрела в ответ, улыбку пролив,
Мотнула мне «нет»,
Как знала или всё поняла.

Мелькнуло, что время летит, как тяжёлый снаряд:
Кому-то в момент предрешает исход,
Даёт осечку таким «счастливцам» как я,
Кто только ведёт за собой,
Ни слова не говоря, про то,
Что смерть за углом и опять ей нужен не я.

Нырнули в окоп,
Бежали как только могли.
Вокруг только пули летя,
Всё в гильзах.
Из кучи песка торчат две руки,
В последних к небу мольбах виснут.

Любому другому пришлось бы испытывать страх,
Но я перестал уже даже верить в смерть…
Приходит юнец,
Час боя стерпеть,
Потом «отдыхать» в штабелях.

Меня же покинули чувства давно.
Тут смерти завод и я в нём простой механизм:
Найти, кто живой,
Зашить, накормить,
И сразу же выдворить в бой.

Нет места ни смеху,
Ни радости сна -
В нём всё начинай сначала:
Бери только тех кто сгодится для ям,
Которые роют уже
До самого-самого дна…

Тут видим,
Как две обмякших руки
Стали бойко хвататься за жизнь.
Мы ринулись сразу,
Как только могли,
Стали яростно в треморе рыть.

Две кисти, что жизнью своею зажив,
Вцепились нам в рукава.
Я клялся: ко мне не придёт покой,
Пока не отрою тебя.
Как только до кончика нося дорыл,
Услышал мычание и вой.

С лицом мертвеца парняга вздохнул
Стал жадно глотать кислород
Один глаз в крови, другой со слезой,
Но рад что остался живой.

Мы выбрались с ним,
Он славный такой,
В слезах признавался в любви.
Я рад был, хоть… на время спасли,
Ведь завтра назначен нам бой.
Но счастлив я был, что мы это смогли,
Значит завтра спасётся другой…