Экзорцизм

«Экзорцист — это не профессия, — говорил мне почтенный батенька,
Экзорцист — это как призвание, тут дано либо не дано.
Вот тебе, обормот, отсыпано от души, как десятку дадено,
Но науку мою ты не слушаешь, а упорно глядишься в окно».
Потупился я в угол скромненько, на лице и затылке раскаянье,
А в углу Аристарх Христофорович, наш паук, шустро спрятался в тень.
Но дражайший мой батенька выстоял, по натуре суровый и правильный,
Он вздохнул с огорчением праведным и пошел доставать свой ремень.
Так примерно, плюс-минус различия, протекало моё воспитание.
Я трактаты читал богословские, а в науки чужие не лез,
Изучал адских тварей различия, изучал и другие создания.
Кто б подумал, как скучен в учении (и зануден) быть может наш бес.
Привели к нам девицу на выданье, тонкий стан и коса светло-русая,
Мол, ведёт себя странно припадочно и пугает приличных людей.
Помрачнел мой почтенный батенька, хоть никто не назвал его трусом бы,
Словно с этой девицы неправильной шел душок, как от сотни чертей.
Пригляделся я, вроде милая, а зачем-то наводят напрасное,
Запирают в подвале бедняжечку и велят нам за нею смотреть.
Так что к вечеру я не выдержал да проведать решил несчастную,
Позабыв наставленья отцовские, я пробрался украдкою в клеть.
«Я поесть тут немного, и яблоки, и воды из колодца нашего.
Ты попробуй, коли не брезгуешь, да не бойся, чай не враги».
Улыбнулась девица грустная, пуще прежнего стала краше мне,
Потянулась отведать яблока, да коснулась моей руки.
Тихий голос, движения робкие, а чуть тронь, так глаза алым вспыхнули,
Зашипела змеюкой треклятою и давай мне кидаться на грудь.
Оттолкнул подбежавший батенька от меня мракобесицу лихую,
Только сам поневоле подставился, не успел уклониться чуть-чуть.
А у ней когти острым заточены, порвала его с силою дикою,
Исказилось лицо злобной мордою, не осталось девицы простой.
Повалился на пол мой батенька, та за ним с подвываньем и криками.
Я ж поднялся и в рожу противную вылил банку с водою святой,
Что колодца из нашего налита. Затолкал прямо в пасть красно яблоко,
Освященное местной церковью, что запасливо дома держал.
Тварь забилась, дугою выгнулась, да задергалася по-всякому.
Осмотрел я по-быстрому батеньку и скорей приготовил кинжал
Пентаграмму чертить мне привычную, да под нос завывать песнопения,
Успокоить мою одержимую, чтоб дала провести ритуал.
Мне не дали ни слуха, ни голоса, но девицы раздалось сопение,
Может, тоже не слишком разборчива иль устроил репертуар.
Ну, а далее всё как положено, экзорцизма обряд, как по-книжному
«Изгоняю, изыди противная», следом прочий, но действенный бред.
Проявилась душа демоническая и рванулась к самому ближнему,
На кинжал мой наткнулась бесплотная и впиталась в рассеянный свет.
Ту девицу мы сбагрили родственникам, на меня хоть косилась украдкою,
Но без твари своей одержимая в половину уже не мила.
А отец мой, да что с ним, поправился и при всех исходил меня палкою,
Чтоб уже прекращал свои фокусы и умнел. Вот такие дела.