над Солярисом

Куда б уехать... К чёрту на рога,
ещё куда-то - в детство или юность,
понять, что жизнь, как прежде дорога,
и я от этой жизни не отплюнусь
простым игнором сущностных проблем.
Всё кажется, что где-то пишет Лем
Солярис номер два - там всё иначе,
на брошенной земле, в который раз
снежинки оседают прямо в грязь,
по сути ничего уже не знача.
О, мой океанический наив,
прости мои фантазии в дороге.
Читаю, низко голову склонив,
всё то, что нам предрёк писака строгий,
пророк, оракул, Лем других кровей?
Мне кажется, он пишет поживей,
владея темой и материалом,
читателя влечёт куда-то вдаль.
Он в некоторой степени Стендаль -
Читают все. Он столько повторял им,
что надо ехать. Вот и я в пути,
в провинцию, где в прель врастают хаты,
где дни и ночи, господи прости,
не пользованным временем брюхаты.
Какая там торжественная тишь,
как будто над Солярисом летишь,
и можешь воскресить кого угодно -
родителей, любимых и друзей,
а юность, что дороже жизни всей,
ты можешь повторить уже сегодня.
За окнами состава снегопад,
за ним колючка и солдат на вышке.
И мой отец в бушлатике до пят
с другими валит сосны на дровишки.
Там степь, где мама с огненной косой,
ещё девчонка с прядкой колдовской,
живёт в эвакуации, а где-то
писатель дополняет свой роман,
побрит, пострижен, в меру сыт и пьян,
скабрёзными деталями "про Это".
Куда бы мне... С планеты не сойдёшь,
но ехать можно, в том-то и проблема,
что едешь в окружении святош,
которые не слышали про Лема.
Которые плевать хотели на
тот факт, что где-то там была война,
на площади потом - парад победы,
где жизнь и смерть прошли в одном ряду.
Я еду и не знаю, где сойду.
Когда и как. И всё-таки я еду.