Мастер и Маргарита 2

Глава 2

ПОНТИЙ ПИЛАТ

"В белом плаще, с кровавым подбоем,
шаркающей кавалерийской походкой,
ранним утром четырнадцатого числа
весеннего месяца нисана в крытую колоннаду
между двумя крыльями дворца Ирода Великого,
вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат".

                Михаил Булгаков.

От флигелей дворца, - тянуло дымом:
В Ершалаиме жарили быка.
Понтий Пилат, свой легион покинув,
Шёл по дворцу к фонтану не спеша.

Он ненавидел розовое масло,
Ни запаха, ни вкуса: от него.
Так голова болела часто.
Похоже, Боги сделали своё.

Пол мозаичный был прекрасен.
Под пальмой кресло чуть в тени.
Понтий Пилат был озадачен,
Когда с пергаментом пришли.

- Подследственный из Галилеи!
Синедрион направил к вам.
Вот приговор как на злодея.
- Что натворил ещё он там?

Кто ты такой здесь и откуда?
Понтий Пилат задал вопрос.
- Иешуа Га - Ноцри буду, -
Избитый еле произнёс.

Стоял качаясь. Глаз подбитый.
Связали руки за спиной.
Лет двадцать семь. В крови, немытый.
Хитон разорван. Чуть живой.

Понтий Пилат был на пределе,
Он не испытывал покой.
Наверно, боги так хотели, -
Качнуть боялся головой.

Он еле шевелил губами,
Раскалывалась голова.
Солнце палящими лучами,
Пыталось сжечь его дотла.

Пилат спросил по - арамейски:
- Зачем хотел разрушить Храм?
Ты этой выходкой злодейской
Народ весь к смуте подбивал.

- Поверьте, добрый человек, -
Сказал ему пленённый,
Но тут же он услышал в след:
- Молчать умалишенный!

Это меня зовёшь ты добрым? -
Зловеще Понтий произнёс, -
Сейчас вам объяснят подробно, -
Решат сей каверзный вопрос.

Позвали Марка Крысобоя,
Понтий Пилат сказал ему:
- Возьмите этого героя
И объясните что к чему!

Кентуриона Марком звали,
Он вид пугающий имел.
Германской палицей, - попали, -
Лицо испортив - еле цел.

Он Крысобоем в легионе,
Уже своими наречён.
Но у Пилата он в законе,
Пилат ценил его при том.

Всё по - латыни:"Не калечить,
Спокойно объясни путём!"
Он взял Иешуа за плечи,
Чуть позже протянул бичом.

Иешуа упал у пальмы,
Но Крысобой его поднял,
Ведь прокуратор Римский главный,
Его калечить запрещал.

Гнусавя. Дерзкими словами,
Марк Крысобой стал объяснять:
- Его Игумном вместе с нами
С почтеньем будешь величать!

Иного Он терпеть не будет,
Всё понял? Или снова бить?
Случившееся он рассудит,
Ему решать, как поступить!

- Я понял всё, не бей меня.
- Тогда иди, он ждёт тебя!

- Откуда родом? Кто по крови?
Понтий Пилат его спросил.
- Из города Гамалы вроде,
Отец из Сирии мой был.

Прошу простите вы меня,
Про остальных не знаю я.

- Где проживаешь постоянно?
- Нет у меня нигде жилья.
Звучит довольно таки странно.
Но как же ты попал сюда?

- Какие языки ты знаешь?
- Латынь и греческий ещё.
Понтий Пилат, свой плащ поправив,
Смотреть стал легче на него.

Пилат, Иешуя послушав,
По - Гречески стал говорить:
- Зачем ты Храм хотел разрушить?
Тебя за то могли убить.

- Я не хотел ничто там рушить.
Похоже, кто - то пошутил.
Зачем не правду чью - то слушать,
Ведь я того не говорил?

- На Пасху к празднику народу
Прибудет множество сюда.
А мы лишаем тут свободы,
Порою жизни иногда.

Ты лгун! Написано тут ясно:
Всех уговаривал в упор.
Но что особенно ужасно:
Не признаёшься до сих пор.

- Нет, я не говорил худого.
Правда, за мной один ходил,
Понаписал увы такого!
Я это сжечь его просил.

Он там был сборщиком налогов,
Его зовут Левий Матвей.
Мы на земле ведь все под Богом,
Но я, поверьте, не злодей.

Потом он вдруг остепенился,
Зачем - то деньги побросал.
И надо же тому случиться,
За мной с улыбкой зашагал.

- А что ты говорил народу?
Понтий Пилат спросил его.
- Я пожелал ему свободы,
Всех благ и больше ничего.

Потом сказал:" Храм старой веры рухнет.
 Храм истины здесь создадут."
- Так ты действительно преступник!
Решил что за тобой пойдут.

Какое право ты имел
Об истине там рассуждать?
Ведь не иначе, захотел,
Народ тем самым запугать!

Понтий Пилат вдруг крикнул; "Яду!
Я не смогу так больше жить!
Я не смогу судить бродягу.
О, голова! Как голова болит."

Иешуа Га - Ноцри начал:
- Вот истина, - она верна.
Всё будет так, а не иначе.
Поверьте, слушайте меня!

Ты говорить сейчас не сможешь,
Глаза не смотрят на меня...
Уже не ты, а я, похоже,
Являюсь в роли палача.

Не огорчайся, помогу я.
Сейчас мучения пройдут.
И ты нисколько не рискуя,
Продолжишь начатый свой путь!

Дословно секретарь всё слышал,
Вот только записей не вёл.
Понтий Пилат из транса вышел,
Упасть боялся, но пошёл.

Похоже Понтию не больно:
Боль постепенно отошла.
- Ну вот и всё...Живи спокойно,
Хочу поздравить я тебя!

Пошли бы вместе прогулялись,
Я проводил бы Вас тогда.
А за одно бы пообщались,
Кругом такая красота!

Беда лишь в том, что Вы с народом
Я вижу, просто нелюдим.
С собакою - о чём угодно,
А вот с народом не един.

- Эй, - кто там! Развязать верёвки!
Наверно, руки затекли.
- Я вижу ты по жизни ловкий.
Не при делах теперь, увы!

- Сознайся...ты великий врач?
- Не врач, я просто чту законы.
- Как про собаку мог узнать?
- Не знаю, молвил заключённый.

Весь разговор шёл на латыни,
Но секретарь его не знал.
С глазами полными уныния,
Для вида что - то рисовал.

- Так ты опять всё утверждаешь,
Что не хотел разрушить храм?
Клянёшься, жизнью отвечаешь?
- За правду всё своё отдам.

- А правда ли, что ты до срока
Сюда явился на осле?
Тебя встречали как пророка,
Народ приветствовал везде.

- Пришли мы с Левием Матвеем,
Пешком, без всякого осла.
По жизни не был я злодеем:
Народ приветствовал всегда.

- А эти трое не знакомы? -
Пилат прочёл их имена.
- Пожалуй, нет... Они ведь дома,
Их я не видел никогда.

- Ты добрыми всех называешь.
Ответь, Иешуа, зачем?
- А злых людей ведь не бывает.
У этих множество проблем.

Его послушав Понтий понял,
Что Иешуа не виноват.
Приказ Синедриона в корне,
Сам изменить был очень рад!

Понтий Пилат ведь утверждает,
Что подсудимый болен был.
Что говорил не понимая.
Потом, похоже, всё забыл.

- В Кесарию Стратонову,
Отправлен будет он.
На море Средиземное.
Вопрос мною решён!

Тут секретарь пергамент подал,
Понтий Пилат с презрением взял.
Прочтя сие, не сразу понял,
Но позже чуть не закричал.

Перед глазами всё поплыло,
Ершалаим стал исчезать;
Секретаря не видно было,
Он перестал всех узнавать.

Потом вдруг всё преобразилось
Преступник появился вновь.
И речь мгновенно изменилась,
Он на руках увидел кровь.

- Знаком с Иудой из Кириафа?
Что говорил ему про власть?
Иешуа сказал без страха:
- Не нужен кесарь, что скрывать.

Вся власть является террором,
Сплошным насилием над людьми.
Настанет время очень скоро:
Не будут кесари нужны.

- На свете нету лучшей власти,
Чем власть Тиберия, глупец!
А за такое вот участие
Настанет скоро твой конец!

- Тебе, преступник, нет прощения,
Ты сам себя тем погубил.
Тиберий кесарь без сомнения,
Народом истинно любим!

Зачем с Иудою связался?
Про истину заговорил?
Над кесарем поиздевался.
Чего ещё там говорил?

Какое право ты имел,
Об истине там рассуждать?
Наверняка сам захотел.
Делами всеми управлять.

- Поверь мне, - истина настанет,
Всё это будет чуть спустя.
Жизнь на Земле прекрасней станет,...
А ты бы отпустил меня?

- А ну ка выйти всем отсюда,
С ним буду говорить лишь я!
Убийцы эти и Иуда....
Откуда? Где их доброта?

- И ты ещё со мною споришь,
Что царство истины придёт.
Ты просто жизни не достоин:
Вас поведут на эшафот.

Все ощущали это горе,
Закончен был их разговор.
Понтий Пилат с Каифой споря,
Всё ж подписал сей приговор...

           ****
            70


Рецензии