Робкий Лев. Поэма. Глава 39. Возвращение

Никогда и ничего не просите. Никогда и ничего,
и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами
предложат и сами всё дадут!
М. Булгаков. Мастер и Маргарита

1
Вновь наступает Новый год,
Вокруг всё, вроде бы, как прежде...
Но нет, настрой уже не тот,
Что год назад, в нём нет надежды:

«Опять больная голова...
Веселье пьяное, притворство...
Пустые (в основном) слова...
И бесконечное обжорство...

Пусть до краёв бокал налит,
На гранях пусть сверкают блики…
Вино уже не веселит —
Нужны мне крепкие напитки.

И шутке прежней я не рад,
Её уже считаю пошлой.
В ней глупо всё и невпопад,
Как и в поступках жизни прошлой...»

Представить силился Роман,
Как он напишет заявленье,
Воспримет как Гордей-тиран
Его нелёгкое решенье...

Но не способен жизнь познать
Тот, кто тюрьмою ограничил
Свой мир, пришлось Борею ждать
До окончания каникул.

Роман с тревогой ожидал,
Как с ним судьба распорядится,
И безучастно наблюдал,
Как люд в округе веселится.

Противно русскому нутру
Скромнее жить, как все народы, —
Клевали птицы поутру
С икрою красной бутерброды.

2
К работе, что решил бросать
Роман, привычная дорога,
Чтоб заявленье написать,
Осталось времени немного...

С застывшим на ветру лицом
Он осенён простым решеньем:
«Чтоб не казаться беглецом,
Спешить не надо с заявленьем.

Назначен срок в моей судьбе,
Когда начаться переменам...
Явиться должен знак с небес,
Тогда решусь я непременно.

Нельзя без цели уходить,
Уйти возможно лишь куда-то.
И прежде должен я решить,
Какой избрать мне род занятий…

Но неудобно отступать…
Какое трудное решенье!
А может, просто написать
И бросить в стол то заявленье?..

Но стоит ли судьбу гневить?
Ведь знаки, что рука чертила,
Начнут своею жизнью жить
И обретать внезапно силу...»

Пока Роман вопрос решал,
Вошёл Арапов с кислой миной —
И сам собой вопрос отпал:
«Вот он — источник воли сильной!

Ему всё плохо, всё не так,
Над нами он всегда глумился,
Как к рыбе пойманной рыбак,
Он  к подчинённым относился.

И, руки уперев в бока,
Он всех чванливо поучает...
Ничто нас так не возвышает,
Как взгляд на низших свысока.

И способ есть распространённый
Народ возвысить угнетённый:
Приобретя огромный джип,
Себя считать персоной VIP.

В машину сесть среди убогих,
Прохожих брызгами обдать —
Черты подобные у многих
Нам доводилось наблюдать,

Когда душа надежно скрыта
За толстым корпусом стальным,
Мотором, воющим сердито,
И едким газом выхлопным.

Но чем внушительней машина,
Тем мизернее человек...
Они, к несчастью, в большинстве —
Кто ноги променял на шины.

Им невозможно допустить,
Что до родительской могилы
Пешком положено ходить —
Нет, на машины взгромоздились!»

3
День без эксцессов истекал...
И вдруг за час до завершенья
Арапов всем заданье дал:
Заполнить бланки соглашенья.

Он дважды им напоминал,
Что это нужно очень срочно...
Роман прекрасно понимал:
Он это делает нарочно.

Борей не видел ничего,
Что б говорило: «Дело важно!» -
Не кончив дела своего,
Роман ушёл домой отважно.

Ему важнее было знать,
Что он Гордея не боится,
И что его не испугать —
Там, где продолжит он трудиться.

4
Он мужественно ожидал,
Когда появится Онучин,
Которому он преподал
Урок за все грехи до кучи.

К финалу плавно дело шло,
Роман уже засобирался...
Но что-то вдруг произошло...
Как будто ветер поменялся.

Вот день приезда наступил —
А враг его не появился.
Арапов сумрачный ходил
И над народом не глумился.

Потом им вызван был Роман,
Которому, пока с сомненьем,
Озвучен был ближайший план
В связи с внезапным измененьем:

«Пришла к нам весть издалека:
Не может из Керчи приехать
Евстрат Сергеевич пока...
А нам нельзя в работе мешкать...

Нам срочно нужен бизнес-план,
Ты опытен по этой части...» —
Смирен и кроток горлопан,
Готов на всё, чтоб быть у власти.

Был очень удивлён Роман...
Но сразу сел за стол Евстрата:
«Здесь нет намёка на обман...
Авось окупится затрата?..

Наш мир безжалостен — нельзя
Быть бесконечно недотрогой...
Пусть мне подскажут небеса,
Что я пошёл не той дорогой!»

Он окунулся с головой
В процесс, что создан был Евстратом,
Хоть в нём работал не впервой,
Вначале было трудновато.

Но он процесс тот изучил,
Стал мыслить более масштабно,
А чтоб уменьшить трату сил,
Решал задачи поэтапно.

Вдруг сообщил ему Гордей:
Больна и требует заботы
Евстрата мать, печась о ней, 
Он вынужден уйти с работы.

Арапов сильно загрустил...
Но у Романа получалось —
Ему он должность предложил...
А что Гордею оставалось?

Роман вначале оробел:
«Уж слишком уровень высокий...
А в стаже у меня пробел...
И кругозор не столь широкий,

Как у Евстрата... Как же быть? -
Но он встряхнулся от печали:
— О страхе надо позабыть,
Коль мне доверье оказали.

Не всё я знаю, как они,
Что знаю я — они не знают,
Ну, а в итоге — мы равны!
Горшки не боги обжигают.

За дело браться надо с тем,
Чтоб нАчатое преумножить,
Решая скопище проблем,
А вовсе не затем, чтоб бросить».

Он согласился, хоть жена
Была, напротив, вся в сомненьях:
«А разве преодолена
Потребность шефа в униженьях?»

Роман и сам тогда гадал,
Как сложатся их отношенья,
Но прежний опыт подсказал,
Что кончились его лишенья:

«Да, год прошедший — сплошь беда,
Немало я понёс урона...
Но беззаконие всегда
Ведёт к принятию закона.

Покинул нас Евстрат-стратиг,
И пусть ему там... счастье будет...
Ну, а без подлостей, интриг —
Совсем другой завод и люди.

Вернутся «на круги своя»
Те, кто умеет лишь трудиться,
А не кусаться, как змея,
И подлостью своей гордиться.

Арапов может быть другим
Без подстрекателя Евстрата:
Довольно жёстким, но не злым...
Да, к прежней жизни нет возврата!»

Роман припомнил, как решил
Не действовать «с пол-оборота»:
«Я с заявленьем не спешил —
И вот мне новая работа!»

5
Роман остался за столом,
Где восседал Онучин прежде,
Чтоб рядом быть с Боровиком
И чтоб предстать в иной «одежде»

Перед Араповым: он знал -
В том осознанья маловато,
Хотел, чтоб босс воспринимал
Его почти что как Евстрата.

Едва Роман освободил
Бездельем проклятое место —
Туда Арапов посадил
Сотрудницу-экономиста.

На удивленье остальным
Она компьютер получила,
Такая щедрость к «молодым»
Сотрудников слегка смутила.

Савчук отважился спросить
Арапова: «Надеюсь, можно
И мне компьютер получить?» —
«Нельзя!» — Гордей ответил грозно.

Тем временем Жидков забрал
Ту тумбочку — источник спора
С Бореем... Назревал скандал,
И женщина спросила скоро:

«Мне можно тумбочку забрать?» —
«Нельзя! — сказал Жидков ей строго. —
Порядок надо соблюдать:
То атрибут стола другого».

6
Немало пройдено дорог,
Где было тупиков немало,
Борей в себя поверить смог,
Он начал жизнь свою сначала.

И стал Борей дела вершить...
За бизнес-план чтоб быть в ответе,
Пришлось Роману изучить
Статьи Евстрата в Интернете.

То не составило труда —
Учиться для него не внове,
Стал знатоком он хоть куда,
И все нуждались в его слове.

Он не пытался повторить
Евстрата стиль — власть над умами:
Неумно слишком умным слыть,
Других считая дураками.

В отделе стали отмечать
Все праздники без исключенья,
Себя все стали ощущать
Свободными от заточенья.

Арапов с ними выпивал,
Он был в компании раскован,
Порою даже приглашал
За стол и самого Гудкова.

На этом настоял Роман,
Ведь ситуация просила,
Чтобы униженный гигант
Уверенность обрёл и силу.

Помог Роману и контакт,
Налаженный с механоцехом.
Он проявил завидный такт,
И дело кончилось успехом.

Сошли на нет страстей накал,
Обман, оружием бряцанье,
Никто вражду не разжигал —
Войну сменило пониманье.

Исчез в общении надрыв —
Вдруг стал он непосильной ношей,
Как будто прорвало нарыв —
И рану затянуло кожей.

И, просыпаясь утром рано,
При тусклом свете фонарей
Зимой и летом неустанно
На службу шёл Роман Борей.

Домой он приходил затем,
Чтобы поужинать, помыться,
Обдумать пару важных тем
И в сон желанный погрузиться.

Казалось бы, вся жизнь — работа...
Но есть же пятница, суббота!
Налажен чёткий механизм —
Как всё-таки прекрасна жизнь!

Роман с женой зажил в достатке,
Себе дал клятву: «Меру знай!
А чтобы быть всегда в порядке,
Себя из виду не теряй!

Среди людей жить невозможно...
Но без людей прожить нельзя,
И прятаться от них — безбожно,
Себя при том превознося».

Он изменился: принял веру,
Сменил дурацкую манеру
Других людей перебивать,
Вниманьем их овладевать.

Хоть иногда всплывает страх,
Он важной роли не играет,
Роману он напоминает
О тех нелёгких временах.

7
Он растворился в жизни новой...
Так жил он много лет назад...
Он мог бы многое сказать
Евстрату, появись тот снова:

«Я Крым, как родину, люблю,
А Невский — просто обожаю!
И из деревни на краю
Сюда, как в сказку, приезжаю,

Когда, смахнув остатки лени,
Сквозь грохот, перепад давлений,
В метро во весь опор качу —
На встречу с Невским я спешу!

Люблю стоять я vis-a-vis,
Где купол Спаса-на-крови,
Сверкает каменным узором
Перед моим открытым взором.

Вот Грибоедова канал —
Здесь туристический аврал.
А вот бесценная услуга —
Два храма друг напротив друга:

Глубокой мудрости полны
Храм знаний с храмом христианским —
Дом Книги и собор Казанский.
Мне оба дороги они.

Не забываю я, конечно
(признаюсь искренне, сердечно),
Собор Казанский посетить
И грешный лоб перекрестить.

Театр — прекрасные мгновенья!
С галёрки иногда спустясь,
Смотрю в партере представленья,
В старинных креслах разместясь.

Сидели в них князья и графы,
Там не могло быть мужичья,
Но сильно изменились нравы —
Теперь сижу в тех креслах я.

Прими поклон, великий город,
За то, что создал Ты меня!
Ты утолил духовный голод,
Оберегал день ото дня.

Я не любил Тебя, не скрою,
И был готов Тебя предать —
Ты был жесток со мной порою...
Но гнев Твой — Божья благодать!

Ты не терял ни на мгновенье
Высокомерия столиц,
И я, смирив своё презренье,
Перед Тобою падал ниц.

Я убежать хотел от муки —
Твой холод тело леденил,
Но всюду изнывал от скуки
Без Невских каменных перил.

Я жаждал моря, солнца, зноя,
Мечтал, что с ними веселей…
Вот море есть, но нет покоя — 
Я понял: холод мне милей!

Мои страданья не излечит
Родимый край — мой тёплый рай.
Покинул я его навечно,
И раем стал холодный край.

Ты спас отравленную душу,
От скверны излечил её,
К Тебе я верность не нарушу,
И все моё — навек Твоё!

Неважно, где ты был рождён,
Твои родимые Пенаты - 
Там, где был разум пробуждён
И расцвели твои таланты.

И город северный, суровый
Являет мне свой облик новый:
Согрел меня своим теплом,
И я обрёл здесь отчий дом.

Как перманентная невеста,
Чья дата свадьбы неизвестна,
Обречена менять наряды
И привлекать мужские взгляды,

Мой город вечно обречён
На восхищенье всего мира,
На роль духовного кумира...
Я с той невестой обручён».