Наледи

Ванюхин   позвонил на работу начальнику  Бахманову.
- Василий Павлович, седина в бороду, бес в ребро. Ха- ха! Ой, что это я брякнул и не подумал. Так... это...а на работу - то я не выйду. Да...вот так, в таком разрезе все складывается, что меня там не будет. Я вам это сообщил и все.
- Что это все значит, Ванюхин? Ты что, собрался меня третировать? Тебе что- то известно? Говори, пока тебе это боком не вышло.
- Наледи на дорогах, брякнуться можно и перелом получить. А оно мне это надо, Василий Павлович?
- Ты Ванюхин, что это мне говоришь? Переломов нет, ушибов тоже нет, насколько я понял тебя. Так будь любезен, выходи на работу.  А то я тебя по статье уволю.
- Наледи такие проклятые, что можно навернуться, получить перелом шейки бедра, или ребра набекрень свернуть.
- А как же другие работники, Ванюхин. Они же не отлынивает от работы, не филонят.Они приходят и работают.
- Я это я, а они это они. Я вас предупредил, вам тоже не понравится, если ваш работник что - нибудь себе сломает. Оплачивать придется больничный лист.

- Если ты мне Ванюхин не принесешь бюллетень, считай,что ты уволен. У нас не государственное учреждение, у нас частная лавочка, и никаких больничных листов мы не оплачиваем. Твой бюллетень защитит тебя от увольнения, но не от финансовой потери.
- Я гуся вам принесу, только не уволняйте.
- Гуся, говоришь. А гусь - то хоть с яблоками будет?
Ну, тогда другое дело, но чтобы был фарширован яблоками.

Раздавшиеся короткие гудки свидетельствовали, что разговор окончен. Иван Иванович хотел ещё многое сказать начальнику, что его беспокоит печень после грандиозной попойки, что стреляет в боку,и что пятки покрылись коростой, но понял, что это будет уже перебор. И что его могут уволить без выходного пособия.
Иван Иванович посмотрел на свои пятки, и у него навернулись слезы от жалости к себе. Открылась дверь комнаты, в которую заглянула его домовитая жена.
Запах жаренного лука, севорчащие звуки сковородки, донесшие с кухни, явственно дали понять Ванюхину, что за этим последует приглашение на завтрак.
- Идёшь на работу, Ваня? Я тебе сейчас бутербродик заверну в бумагу, возьмёшь с собой. Все равно ведь не успеешь позавтракать, времени уже в обрез. Глянь на часы, работник, труженик ты мой.
- Глаза, я не иду на службу. Сегодня на дорогах такие наледи, что можно руки и ноги поломать.
- Тебя же турнуть могут с работы, Иван. Если нет уважительной причины, они могут это сделать, имеют право.
- Приготовь гуся с яблоками, я его завтра или послезавтра отнесу своему шефу. Ублажу, так сказать начальника своего. Он и не посмеет меня уволить.
Как только наледи сойдут, то сразу и выйду на работу. И гуся в яблоках отнесу Василию Павловичу. Так что, Глафира Петровна готовь гуся с яблоками.
- Ты что такое говоришь, Иван? Белены, что ли объелся, проще тебе на работу пойти и отработать. Ты хоть знаешь, сколько сейчас гусь стоит?
- А если я перелом получу? Тогда нам кранты, Глафира Петровна.При капитализме больничный лист частный сектор не оплачивает. Надо идти тогда мне в государственный сектор, а кто меня возьмёт? У меня же возраст пред пенсионный.
- Хорошо, Ваня, отнесешь своему начальнику куриную ножку.
- Неудобно как- то, всего одну ножку. Маловато, да и мелковато выходит как- то.Я ему гуся обещал принести. И Василий Павлович проявил к гусю живейший интерес.
- Эх,ты, дурья башка! Думать надо было головой. Зачем нам себя вгонять в убыток? ягодки ему одной куриной будет маловато. Может мне ему ещё свою ножку добавить?
- Ну, что ты такое говоришь Глаша. Такие пошлости несёшь, что просто слушать тебя не хочется. Бахманов может рассердиться на тебя, и на твою толстую ножку. Он любит стройные ножки.
- Ладно, муженек, купим на рынке утку. Она не гусь,конечно, но зато в яблоках будет.  И обойдется дешевле.
- Нет, Глаша, это заблуждение с твоей стороны. Утка ничем не дешевле гуся. Ладно, пойду на службу.Будь ,что будет. Черт с ними, с этими наледями.  А может все и обойдется, без каких - либо приключений.
- На часы посмотри! Ты уже на службе должен быть, а не торчать как мозоль, - в сердцах ляпнула на мужа Глафира Петровна. Она рассердилась на него за то, что он опоздал на работу.  И что у него не вышло не так, и не эдак. Что получит ее благоверный втык от начальства, или выговор с занесением в личное дело. Обидевшись на супругу за незаслуженное его сравнение с мозолью, Ванюхин выскочил на улицу в одних шлепанцах. Он не стал возвращаться домой, заметив, что на нём не та надета обувь. Поскользнувшись на первой же наледи под снегом, Ванюхин бултыхнулся на земь. С ужасом почувствовав боль в ноге,он решил, что у него перелом. Огорчились ещё больше, Ванюхин захныкал, клянч себя за то, что пошел на службу. Возле него остановился автомобиль, скрипнула тормозами.
- Что с тобой, Ванюхин? Неужели упал, ах, незадача какая, Вот беда- то, вот так неприятность.
Из приоткрытой двери " Лендровера" высунулась голова Бахманова.
- Василий Павлович, не в службу, а в дружбу, подвезите меня до работы, а то я уже и так опоздал.
- А вот нехорошо, что ты опаздываешь, Иван Иванович.
Ладно, отправляйся домой, но чтобы гусь в яблоках завтра был.Пожалуй, я сразу на тормозах твое сегодня отсутствие на работе.
- А фиг тебе гусь, да ещё с яблоками!- разозлился на своего шефа Ванюхин, - везите меня на службу.Не видите, что ли, что я ушиб получил, а не перелом.Иван Иванович смог самостоятельно подняться. Он поковылял в направлении иномарки, морщась от боли, изображая на лице муки ада. Дверца автомобиля захлопнулась.," Лендровер", взревев двигателем, сорвался с места, обдав Ванюхина выхлопными газами.Ванюхин ошеломленно смотрет ему в след.