Странный муравьишка

Ива хилая, кривая
Вся скрипит, листву качая,
Веточки полощет в речке,
Очень жарко, будто в печке.

Рядом с ивой есть полянка,
Из берёз её огранка,
Земляничное местечко,
В ягодках, как в бликах речка.

Муравейник вырос там,
Словно тесто, по часам.
Муравейник – это сила,
Жизнь причудливо бурлила.

Запах сладкой земляники
По тоннелям лился дико,
Опьянял сердца трудяг –
Те бежали впопыхах.

Жил там странный муравьишка,
В латках левая штанишка,
Был он мал совсем на вид,
Равнодушен, как гранит,

Но способнее других
Тайны техники постиг,
Делал с лёгкостью приборы,
Ремонтировал моторы,

А души его частица,
Словно огненная птица,
Каждый раз в прибор влетала,
Жизнь чудную в нём рождала.

Если где была поломка,
Радости полна котомка,
Но чинить сам не возьмётся,
Лишь язвительно смеётся.

С холодильником проблема:
Холод не даёт система.
Звали мастера повсюду,
Нет нигде – ну прямо чудо!

Оказалось, был в шкафу,
Оттого не на виду,
Говорит, что занят очень,
Что до дыр протёрлись очи,

В пол отверстие сверлил,
Но ещё не завершил,
Чтоб иного мира свет
Радостно сказал привет.

Произнёс не без улыбки,
А в глазах как будто рыбки
Плавают и не поймут:
Отчего и что все ждут?

- Хватит ересь городить!
Холодильник марш чинить! –
Разразился крик горой,
Угрожали кочергой.

Не работал термостат,
Сделал – результату рад,
Холодильник, как листок,
Встрепенулся и изрёк:

- Есть душа теперь во мне,
Дар безмерный по цене!
Только... – сбился холодильник. –
Не горит внутри светильник!

Лампу старую долой –
Новую – и горд собой!
И светильник – вот те раз! –
Подмигнул, сказавши: «Класс!»

Треснул кабель утюга –
Мастер кривит рот слегка,
Мол, и что, и поделом:
Машут, будто помелом.

Дело, кажется, пустяк –
Не допросишься никак,
Крик поднялся – обмотал,
Как блоха, утюг скакал.

Чтоб устроить на все сто,
Как речную гладь, бытьё,
Смастерил он двойника,
Вточь такого ж – до шнурка,

Чтобы выполнял работу,
С муравьишки снял заботу,
Сам же у реки один
Странных мыслей господин.

Как-то звёздным вечерком
Муравьишка брёл в свой дом,
Где трагедии оскал
Только этого и ждал.

Муравейник, что у клёна,
Сделал страшного урона.
Рядом с входом тьма рабочих,
Но бесстрастны у них очи,

У костлявой все во власти,
А внутри двойник на части,
Впрочем, как любой прибор –
По полу стелился сор.

Смерти предана царица –
У него же мысль искриться:
«Всё случилось даже кстати!
Нет теперь шумливой рати!

Сделаю я мир иной,
Где найду душе покой!», –
И ни грамма сожаленья,
Приступил без промедленья.

Уйму сделал муравьёв,
Копий точных – до усов,
У работы он во власти –
Из души порхали части,

Так увлёкся – не заметил,
Что огонь души не светел,
Будто сбросил узы сна,
Будто в дом пришла весна,

Но у них свои повадки:
На гнильё ужасно падки,
Нанесут еды какой –
Горкой тухнет в кладовой.

Запах сладкой земляники,
Сердца стук безумно дикий –
Всё утрачено давно,
В яму чёрную легло.

Вдруг вознёсся до небес
К муравьишке интерес:
Копии глядят любовно,
Дышат рядом с ним неровно,

Слышал много раз подряд:
О рецептах говорят.
Кто – сырым, а кто – в духовке,
Нет согласия в готовке.

Наконец бегут в буфет:
Намечается фуршет.
Хвать ножи и вилки в шкафчиках,
Как в доспехах, все в слюнявчиках.

Жизни чахлый огонёк,
И тому уж вышел срок,
Без души, но всё ж живой,
В муравьишке дух гнилой.

Копии к нему скорей –
Звон от вилок и ножей.
Устремился в мир иной,
Так нашёл душе покой.