Неизданное

Что - то большое
Во мне накопилось, массивное,
Частью, как будто знакомое,
Частью чужое.
Пассивная
На поселенца реакция.
Я за барьером.
Оно с насекомое
Было когда-то размером,
А выросло до насекомого Кафки,
И не прекращается рост.
Обретает абстракция
Формы, стекается в щели,
В морщины надбровные
Тонким фиордом.
Но тесно с ним. Разве
Так просто
Быть близко?
Кто может погибнуть при давке?
Держусь еле-еле.
Оно так похоже
на вид нарывающей язвы.
Написана буквами ровными,
Светит с билборда
Рассудка записка -
Так смотрит с укором
Сияние чистого разума:
"Только не трогай иное,
Пускай оно гложет.
И капельку ноет,
Не три!
Знай, диагноз вот вот будет ясен,
Проложатся скоро
Специальные курсы лечения,
Станет тебе не опасна зараза
(Да и кто из вас больше опасен?...)".
Быть может всего лишь простужен
Я, или обманчивое ощущение?
Нет, стало хуже.
Не тёр я ни разу, но
Давит оно на больное,
Живёт глубоко, словно в мщение,
Ест и грызёт изнутри
Потому, что не может жить в ограничении:
Отдано рано
В брак к гнёту. Всё уже
Становится контур души.
Оно рвётся хотя бы на йоту наружу.
Так жаждет с запалом,
Так требует воли,
Что с лёту всей тушей
Ободранной ранит
И колет,
Ломает, крушит,
Что попало,
Под разгоречённую руку.
Скребётся "букашечка"
Лапками. Чувствую кожей,
Моей Цитаделью,
Вибрацию стен Алькатраса,
В них трещин мицелий,
Рождённый в такт стуку.
От дрожи
Коленная чашечка
Шатка становится, валка,
Баланс потеряет - в осколки.
Но... Шестидесятая трасса:
Проезда нет, есть одинокая Горизонтальная палка –
Шлагбаум. Замолкли
Все смыслы, и неподалёку
Ненужная будка:
Стеклянными глазками,
Мрачное, злобное личико
Целыми сутками
Хмуро глядит на страдания
Битого трясками,
Полурассыпавшегося кирпичика.
Страшно становится от осознания
Общности, целости.
Слиты бетон, и бетонная физиономия.
Кормится свитером моль.
Взаперти держит их гардероб,
Капля высохла смелости.
Выпустить страхи, живот
Распоров!? Предпочтительней боль
Перегрызанных ниток в утробе,
И вот:
Воцарилась гармония.