Сереньким утром люди бегут на работу

Ранним утром, болезненным, сереньким
над столицей рассвет — как фонарь.
Горожане шажочками меленькими
месят грязную зимнюю хмарь.

В желтоватой облупленной сталинке
приютилась кофейня. Я в ней.
Подпираю спиной кресла валики
и считаю в окне голубей.

Снег проносится мимо окон,
все торопятся, мельтешат.
А в моей голове — будто током —
бьются мысли, об череп шуршат.

Люди шумным и бурным потоком
выливаются из метро.
Я бы всех бы обнял, вот только
мысли месят мое нутро.

Эти мысли — о людях, праздные.
И о том, что мне нравится в них.
Я б хотел закричать, но я знаю:
тише шепота выйдет мой крик.

В других людях мне нравится искренность.
Отрешенность, сломанность, вывернутость наизнанку.
Линий глаз простая завершенность.

Я, наверно, уйду в несознанку, если спросят, с чего я решил:
человеку страдать, мол, полезно. На ответ у меня нету сил.
Почему-то уверен железно: это кто-то нас свыше просил.

Кто-то с неба в мозги нам вдалбливал:
будешь злым, зачерствеет душа.
Погорюешь — прорвутся дамбою
слёзы, и мысли замельтешат.

Будут изнутри череп царапать,
чтоб задался вопросом простым:
как бы жизнь мне свою накарябать
так, чтоб след на земле не остыл?

С кем сойтись, как любить, кого со свету, чтобы жить не мешал,
мне бы сжить?

Нет ответа, и только с посвистом мысли-пули мне в темя — "вжжить".