Смертельный яд разлук

Вдруг в тишине ночной - отца услышу голос.
Его шаги в той комнате, где стол.
Свеча горит: огонь - что тонкий волос.
Не осветить  ему все то, что в Навь ушло.
Когда  пишу - его шаги я слышу. И, кажется,
Сейчас откроет дверь и, улыбаясь, спросит:
- Ты всё  пишешь? А я тебе принёс еды своей.
Котлеты сжарил, вот - ещё горячий,
Вскипевший на плите зелёный чай.
Пиши, мой друг, тебе не помешает
Стряпни моей отведать по ночам..."
А я ему скажу: "Послушай,  отче!
(Я в шутку  так давно его зову)
Я написала пару дивных строчек!
Послушай стих мой. Коль пишу - живу!"
И он усядется на стареньком диване,
На руку голову положит и - замрет.
А я - читаю вирши или прозу.
Вот он мне головой своей кивнет,
И улыбнется: "Ах ты ж мой "писатель"!
Ну что же - браво,  мой старинный друг!"
И после этих слов хочу летать я,
И отрицать смертельный яд разлук.

Но не пришлось... Смертельный. Яд. Разлуки.
Подрезал крылья, сердце опалил.
Душа погасла. И упали руки.
И вот - одна в ночи. Не знаю  где взять сил
Всё  это пережить, переитожить.
Вот впереди - маячит Командор -
Под именем "Седьмой Десяток".
Осень сыплет лист пожухлый на мой дом.

Я буду юбилей справлять с друзьями.
Но страшно мне представить, что в мой век
Ни на одном грядущем юбилее
Не будет рядом близкий человек.
С одним крылом лечу - подранок в небе.
Кричу охрипшим голосом в ночи:
- Я так хочу проснуться в прошлой жизни,
Где был и смех, и счастия ключи!

... Но - тишина.
Лишь ветер, враг мороза,
Гудит на крыше, ворожа февраль.
В душе моей еще не выплаканы слёзы.
Иду одна в темнеющую даль.