***

Пальфин, ведь так его назвали,
Когда срывали с берегов печать
Накрыв их одеялом власти.
Убийства, корысть и провал их ждали.
На закате в пасти, мер не зная
Толпа покинула начала неспокойных лет
И вновь над грудой выстроенных бревен
И станами золы потухших каменных свечей
Пальфин, ведь так его назвали
Срывая с языков кровавых дым и квентэссенцию людских болей.

Муренг был первый,
Скинув право обладать
Той вечной славой, был покорен навсегда,
Когда персоной полюбил без правил
Смутив эго безмерное, посев творца.
И сев в весы своей рукой по правилам судьбы
Наполнив чашу просящих о времени,
Простил в мечтах решение творца
Служившего не в рамках времени.

Аледий верил в право быть покорным бремени
Безспорным правилам подвержен был тогда
В любви своей затянут смертью до конца
Спеша, проникнув в безмятежные покои
На перекор судьбы своей
дрожащими руками,
В холодной мысли 
тяжкой волей
Победой насыщаясь в доволь
Покинул ставшей его бременем отца
И позабыл о сильной и глубокой боли.
Чьё пламя вечно обжигало из нутри
До самого конца

Мантиний право не и мел
В нутри его кипела ярость бесконечно
И в сумраке его предел с огромной силой бил во мрак в границы неба
словно мел крошился в вечность
Вся суть его во мнении своём
Полна не правды, слабости и крови
Путь  сделавший его права на жизнь чужую стало болью
И даже в крепком сердце.
Седевшем в сильном мире его могущественных мест души.
Было растерзано увечьями
От не имевших права жить свободой вольно.

Блестали в небе баррикады
И там была тонувшая роса
Под сводом крыши грязно синей  иллюстрации
Повергло в ужас, верного творца
Уже нет права обижаться
Судить их тоже права нет
Под куполом пал уставший
От мук людских
Поверженный могущественный лев

Но незаконченна война
Победы в этом веке быть не может
Просивших милости отца
Растоптан в ужасе
надежды их, навечность-покои в тОнущем лесу
И будет в мире право на успех прошенья
И будет сильно изувечен дом людской во снах
И будет можно сделать что то прежде
чем смерть наступит на пути .
В свои права, владенья забирает
Уже не слышно криков
И не видно павших лиц.
Уже в засохшей крови
Земля застыла в боле
Застывших лиц окончена неволя.

Радон, рассказал как верить.
Направил мысли в свет правдивых мечт
Поцеловал удачей он тебя
И речь блестит его всегда
И слышит каждый его слово
Когда вступает на оковы старой и заросшей
мученной дороги.
Разбитой временем, оплаканной, поникшей
Но не сломленной и до сих пор идущей до конца в глуши земной .
Сквозь измажденной мукой вечной
Шли сквозь поля на шаре безконечном
Любившие послушать речи
Безумных сладостей поесть.

Знай не будет подарка внутри
Твоё сердце в груди стучит не на вечно
Помни верив в себя до конца на пути
Не мешая другим делать веченость
Невозможно уйти от них в бесконечность
Мер незнают они
Пусть будет так
Как право каждого из них
Не будет правдою
Навечно.