Испита горечь малыми глотками
Но жажда впилась в жаркие уста.
Разрушен храм и брошен в сердце камень
с потерей жизни тонкого листа.
Ни день ли там, на огненном распятьи
в крови, в лучах тернового венца –
толпою сотворенное проклятье?
Но, нет, не видно мёртвого лица.
Чужая жизнь – простое отраженье
в моих глазах, уменьшенный размер.
У смерти ли просить о снисхожденьи?
у смерти ли?.. у смерти ли?.. у смер…
(апрель 1991)
Свидетельство о публикации №122012701645