***

Город простужен и дышит туманом,
Мокрый асфальт,в петлях нитки дорог.
Мокнет старуха под спящим каштаном,
Старость её,для неё не порок.

Смотрит она сквозь скользящие годы,
Сквозь времена и пространства с тоской.
Словно считая долги и расходы,
Там,на не зримой доске ценовой.

Помнит она,как вчера была юной,
Платье в горошек,по копчик косу.
Видит в дали,как ютились коммуной
И по два двадцать ещё колбасу.

Видит,как Брежнев играл челюстями,
Помнит кого он любил целовать.
Как в гастроном завозили салями,
Сколько за ней приходилось стоять.

Помнит пробабкин ковёр домотканый,
Сшитый в Тобольске в лохматом веку.
Ей для чего то он был переданый,
Надо сберечь!Так всю жизнь берегу.

Видит какие то с детства минуты,
Помнит по Сталину траур и плач.
Командировки,путёвки,маршруты,
Спелый,румяный на Пасху калач.

Всё это рядом,протянешь ладошку
И прикоснёшься к ушедшим вот-вот.
Вот же я с мамой,готовим окрошку,
Подчеим двор от любви и щедрот.

Всё это было мне дорого,помню.
В сердце ли в памяти годы храня,-
Тянет она свой багаж неподъёмный,
Веря в Христа и Россию кленя.

Помнит,что свято и знает,что будет,
Жаль,что у всех однозначный конец.
Звонко ссыпают спешащие люди,
Мелоч на блюдце,бумажки в ларец.

В храме молебен,звенят колокольцы,
Звуки по воздуху нежно плывут.
Пусть мне отпустят грехи богомольцы,
Всё расскажу,чай глаза не соврут.

Сколько ещё ей?А много ль осталось?
Суну пятёрку в худой кулочёк.
Сердце старухи теплом отозвалось,-
Имя скажи,чтоб молилась внучёк!?

Я не ответил и как то нелепо,
Двинул от храма,не жаждя чудес.
Зрячие мы,но сердца наши слепы
Бог улыбнулся и дал знак с небес.

Я оглянулся,в глаза её глянул
Мысль уловима,её и поймал.
Сколько еще?И всяк так же завянут,
Жизнь и года мои,мой капитал.

Время летит и года безвозвратны,
Стрелки секундной торопливая прыть.
Тлеет в очах,как огонь благодатный,
Облик души и его не сокрыть.

Город простужен и дышит туманом,
Мокрый асфальт,в петлях нитки дорог.
Мокнет старуха под спящим каштаном,
Старость её,для неё не порок.