Три посвящения

У каждого стихотворца с годами собирается коллекция стихотворений, ему посвященных. Чаще всего эти вещи носят сугубо прикладной характер – как рифмованные поздравления с Днями рождения и другими памятными датами. Но встречаются среди них и оригинальные произведения.
С тремя такими мне и захотелось познакомить читателя.
Первое принадлежит перу гороховецкого художника и поэта Сергея Луценко (1953 – 2003). Моё с ним знакомство носило поверхностный характер – несколько встреч и небольших разговоров – не более того.  Каково же было моё удивление, когда однажды (в конце 90-х) открыв областную газету «Призыв», я увидел вот это восьмистишие:

Прекрасен мир уж тем, что край его не виден!
То, что вдали, теряется –  во мгле…
Мы только слышали, что был поэт Овидий…
А сколько их таких бродило по земле?

В реке времён утонут в должный срок
И Дант, и Пастернак, и Забабашкин…
Умри мой стих, умри, как мотылёк,
Как умирают под косой ромашки!

Прекрасно было видно, что мою фамилию автор взял не ради каких-то реверансов, а просто потому что она ему понравилась и пришлась впору. Другой бы на моем месте мог и обидеться: ведь ясно, что перечень имен у автора идет по нисходящей: великий Дант, выдающийся Пастернак и какой-то там Забабашкин (одна фамилия чего стоит!). Но я оценил добродушную иронию Сережи Луценко, а заодно и центонность его вещи: где и Державин с его  «рекой времен» и Маяковский («Умри, мой стих, умри, как рядовой…»), и эти «ромашки под косой»!..
Следующий опус в мою честь написал ковровский поэт и математик Олег Барабанов – вдохновитель и лидер литературного содружества «Всеядион», на поприще которого мы и подружились:

СОНЕТ
               Вадиму Забабашкину

Люблю в тебе отчетливый гротеск
И к женщине ревнивое ехидство.
С ним несовместны стыд и волокитство
И ярче твой богоподобный блеск.

Ты удивляешься, ты не бываешь резк,
Шарахаясь от хохотов и хрипов
Зачумленной толпы, полипов клипов
И завываний рока, что нам мерзк.

Да! Проклянуть убогое сегодня –
На это воля вышняя, Господня,
А наш удел, превозмогая гнет,

Ждать мужика, который с распродажи
Не порноролик и не комикс даже,
А Забабашкина Вадима понесет.

Что тут сказать: сугубо всеядионская манера письма – с артистическим гротеском,  форсированием голоса, яркостью красок. И все-таки – от души и с любовью.
И наконец, мой давний (еще с литстудийных времен) друг – Андрей Филинов. Но замечу, что стихотворение написано от лица его иронического альтер эго – поэта Пентюхова:

ВАДИМУ

Я знаю Забабашкина Вадима.
В поэзии мы вместе лет пятьсот:
Он шёл себе тропою нелюдимой
И вот достиг заоблачных высот.

Крошится ветхий камень мирозданья,
Устало дремлет равнодушный Бог –
У ног кишат нелепые созданья,
Подобие кузнечиков и блох.

О, люди! Вы живёте вперемежку,
Несёте околесицу и дичь…
Поэта беззащитную усмешку
Никто не в состоянии постичь.

Вот три стихотворения, которые без моего присутствия в этом мире могли бы и не появиться, а значит, и не разнообразить его. Пусть ненамного. И считайте, что на этом месте стоит смайлик – с улыбочкой.

_____________________________________________

Рисунок засл. художника России Юрия Ткачева