новое

Огруз снегом лес. Огрузли сугробами поля и дороги. И всё сыпало и сыпало с небес, словно где-то высоко порвался небесный наперник. И сколько в нём ещё этого пера осталось никто не знал. Затемно ещё выходили с лопатами, ругались, плевали на ладони и начинали заново расчищать свои до верху заваленные межутки. И так каждое утро. К прорубам, указывающие путь вешки, втыкнутые вчера, сегодня уже чуть торчали из ночных замётов и с вёдрами приходилось брести наугад и вцелик. Ждали света. Потели от натуги и с тоской вспоминали март - месяц утренников и крепкого наста. По насту бегалось ходко и делалось легко и много.
Андрей Викторович пил чай. Наталья Степановна раскидывала на черенок хлебной лопаты, всунутую в печную притолоку, его мокрые вещи.
- Весь ведь испотел, долго ль простыть старому,- тихо ругалась она. - Ведь можно не зараз воды-то натаскивать, а сходил да отдохнул маленько.
- Маленько! - передразнил её Андрей Викторович, отставляя пустой стакан. - Думаешь, ежели обожду, снег растает? Али тропину мне кто протопчет? Да я уж и с первого разу взмок. Столько опять навалило-то!
Тихонько стукнуло в окно. Наталья Степановна испуганно посмотрела на мужа и быстро перекрестилась:
- Ой, Андрюша! Уж не весть ли худа?
Но в окно снова постучали. Несмело, чтоб не напугать.
- Нет! Кого-то крещёного с раннего утра принесло.
Андрей Викторович выглянул в сени и крикнул:
- Заходи. Давно отперто.
На скользких валенках в избу вкатился племянник Сашка.
- Ты чего это с утра бродишь? - удивился Андрей Викторович. Подал ему из-под стола табуретку.
Сашка сел и отряхнул о колено шапку.
- Да дело у меня к тебя, дядя Андрей. Надо съездить в Гремячее, а меня, как на зло, с работы не отпускают.
- Бай с тем местом, парень! - недовольно всплеснула руками Наталья Степановна. - По деревне пути не сбить, а тут лесом километров пять. Да куда он больной поедет. Только-то спину ему выправила.
- Какое такое дело в Гремячем? - Андрей Викторович не обратил внимания на оханья жены.
- Бабу одну надо свозить к Михайловне. Ленке моей подружка из города.
- Андрюша, ты не смей! Слышишь? Тебе и буран не завести.
- Будет тебе кудахтать! - заругался на жену Андрей Викторович. - Я ещё этот буран на себе волочить могу, а не то что завести.
- Будет тебе языком-то молоть. Чувствуй, что говоришь! Обиженная Наталья Степановна ушла в другую комнату.
Сашка неловко закаршал у двери.
- Ну, ладно. Побежал я. Канистру с бензином у ворот оставлю.