Эх, прокачу!

Еду на днях в сумерках домой – на дороге, впереди по курсу, энергично скачет силуэт, отчаянно жестикулируя, просит остановить.
В движениях танцора чувствуется экспрессия, отчаяние. Видно, давно прыгает и явно безрезультатно.
Обычно, я не реагирую на такие сигналы, поскольку посчастливилось поработать в такси: имею объективный, сугубо отрицательный опыт, связанный со случайными попутчиками. Не знаю, что заставило меня остановиться, но… тормознул.
– Захвати, дружище, тачка гикнулась. Деньги есть. Не обижу. Последняя фраза насторожила. Было дело, когда катал весёлую кампанию несколько часов. они не расплатились. Слова были те же. Я, тогда, возмутился, за что был жестоко отфигачен и ограблен. Это у них отработанная технология. Надо же на что-то девочек в рестораны водить.
– Промолчал бы, не пришлось обижать. Сам виноват, – пояснили весельчаки.
Этот малый деньги протянул сразу, даже не спросил сколько, не торговался. Вытащил из кармана брюк смятую горсть и швырнул небрежно на торпеду.
Приличная сумма, между прочим. Поездка однозначно столько не стоит.
Чувствую, персонаж на взводе. Не нервничает, напротив, возбуждён не в меру: энергия из него искрами брызжет, из ушей выливается.
Жестикулирует юноша агрессивно, но при этом ржёт как конь при виде мешка с овсом. Мимика, та просто ламбаду танцует.
Явно пациент хочет выговориться, избытки адреналин на зрителя выплеснуть.
А я в своих проблемных мыслях в ту минуту тонул, жизненные коллизии развести по разным углам пытался, чтобы самому с собой лбом не столкнуться, но по профессиональной привычке быть начеку наблюдал параллельно за взбудораженным пассажиром.   
Парень явно вёл с собой непростой внутренний диалог: размахивал кулаками, словно футбольный болельщик в особо напряжённые моменты, дублируя жесты губами и интенсивным идвижениями головы, похохатывая при этом.
Несколько раз бил кулаком правой руки в раскрытую ладонь левой, словно бы вопя, – да-да, йес, мы их сделали. Спартак чемпион!
Сидит, извращается в таком духе, но беззлобно, даже забавно. Не хватает только знака виктория и сжатых кулаков с поднятыми вверх большими пальцами. Зато скачет на сиденье, словно наездник, всем своим поведением выказывая крайнюю степень нарастающего возбуждения. Может колёс наглотался.
– Извини дружище, не хотел тебя напрягать, но не могу в себе удержать. Просто прёт меня. И позвонить, главное, никому не могу, чтобы поделиться, чтобы нервяк скинуть. Телефон, бля, в сердцах грохнул. Да и хрен бы с ним, с телефоном! Дерьмо вопрос, три тонны зелёных и будет новый, ещё круче.
Пассажир начинает всерьёз танцевать сидя, выдавая верхней частью туловища движения современных молодёжных танцевальных кружев, как обычно это делают вертлявые обнажённые девицы из групп поддержки на стадионах: то ли шафл, то ли тверк.
Весело ему, похоже, неимоверно. Ладно, пусть резвится. От проблем отвлечёт.
– Короче, дружище, тут такая история: необузданная страсть, азарт, любовь, вожделение. Фантастика! Сидели мы в баре с друзьями. Всё как обычно. И тут… входит такая… описать словами невозможно. Короче, шикарная краля. Нет, лучше… богиня, Афродита. Не обычная глянцевая красотка – картинка той милой Алёнушки,  что на шоколадке, только лучше. Не Барби какая или фотомодель из Хаципетоаки, куда им нафиг до неё. Короче, волшебная вся такая, милая. Бля, слов не хватает. Переклинило меня. Ты точно такую фигню никогда не встречал. Отвечаю за базар.
Всё это время он описывал руками настолько рельефные силуэты, что они не вмещались в салон моего автомобиля. Раза три сбил мне зеркало заднего вида, извинялся и докладывал ещё купюру на торпеду.
– Ну, я тебе скажу, брат, таких грандиозных тёлок реально не бывает. Фигура божественная. Силуэт… эх-ма! Видел бронзовые скульптуры  Бенджамина Мэттью Виктора? Будет время –  погугли. Моя ещё прекраснее. Одежда воздушная, простенькая, но штучная, не из магазина. Олений взгляд на половину лица. Глазищи яркие, сочные, тёмные-тёмные с золотистыми искрами. И томные. Зовут, завлекают, околдовывают, требуют любви. А у меня, любви той, всегда навалом. Не веришь? Зря. У меня от баб отбоя нет. Зуб даю! Короче, у этой, из бара, распущенные волнистые волосы чуть не до талии, пикантные такие нежные изгибы тела, грандиозные формы. У меня сразу хлоп – на двенадцать часов. И торчит! Прикидываешь!
В этом месте он изобразил руками некий холмистый предмет, который несколько раз натянул энергично на себя, приходя в невероятное неистовство.
– Извини, я не художник. Мне вообще сложно нарисовать нереальность. Могу только тонко чувствовать и мечтать. Кожа у девчонки нежная такая, полупрозрачная, тонкая, мраморная с голубым отливом. Хочешь, верь, хочешь – не верь, видно насквозь, как кровь по сосудам течёт. Каждая жилочка на груди и шее, словно кистью гениального мастера нарисована. Явно северянка, поскольку нет следов загара. Белая как снег, но щёчки румяные. Ресницами хлоп-хлоп. Очаровала меня в одно мгновение. Влюбился – не передать как. Если не познакомлюсь, думаю, лучше застрелиться. А она походкой соблазнительной, иноходью плавной, но стремительной, чешет мимо меня – не замечает. И тут улавливаю её непорочный, но настолько греховный аромат, что у меня крышу сносит. Это, скажу тебе, брат, что-то. Роскошно, бесподобно, офигительно. Вдохнул, а выдохнуть не могу, словно прикоснулся к чему-то настолько нереальному, что теряться начал – живой я ещё или уже нет. Делаю шаг в её направлении, робкий, нерешительный такой, можно сказать трепетный. Не поверишь, это я про себя сейчас. Отлетаю куда-то, будто сознание потерял и падаю, падаю, спиной вниз. Кричу. Это мне так кажется. Но девочка реально оборачивается. Я ныряю с головой в её взгляд и тону. Представляешь, когда падаешь и вместе с тем тонешь? Короче, пропал.
– Всё нормально, психушка не понадобится?
– Сам, брат, так подумал. Не, всё норм. Не менжуйся. Слушай дальше, я в себе такое удержать не могу. Это же мистика. Кажется мне, словно она ручками своими к себе манит. Я иду, не отрывая взгляд, она остановилась, явно озадаченная, развернулась. У меня шок: внимание обратила. Чуть не столкнулся с ней. Дальше, как в тумане. Чувствую, руки мои у неё на талии, губы на шее и вдыхаю, вдыхаю. Короче, танцуем. Пофиг чего. Не помню. Медляк, кажется.  Один танец, второй, третий. Дальше со счёта сбился. В любви ей признаваться начал, замуж позвал. Прикидываешь, это я-то. Околдовала. Про друзей забыл. Уговорил, кажется, прокатиться. Сели в мою машину. Мне только месяц назад отец Лексус подарил. Втопил я педаль газа в пол, несёмся, чёрт знает куда и зачем. Мне, если честно, без разницы, лишь бы с ней. Короче, влетаем на скорости около двухсот в яму. Трясануло нас не по-детски, чуть в переднее стекло не вылетели. А королева, невеста то-есть, ну, подруга, тёлка, короче,  можно сказать рядом сидит и мне по барабану, ну просто параллельно на всё. Я же в сказку попал. Хрен с ней, с машиной. Я с такой тёлкой, и мне по*** на ямы. Видел бы ты её. Глаза, думал, влюбилась, по полтиннику, клянусь. Выехали на трассу.
– Навигатор показывает, что нам сюда. Правильно едем?
 – Да хрен его знает, брат, мне не до того. Пофиг! Я поделиться должен. Клянусь, такого не бывает. Короче, я вообще не в себе. Влюбился, как олень. Намертво. Жизнь готов отдать. Разогнался по максимуму. По-моему, на спидометре километров триста уже было, но мне без разницы. На неё смотрю. Богиня. И тут лампочка загорается, масло, блин, кипит. А у меня судьба решается. Не могу же я, как последний какой-нибудь нищий лох по тормозам врезать. Согласись, ты бы так сделал? Я же её поразить должен, в самое сердце, чтобы без осечки. Я же детей от неё хочу: мальчика и девочку. Давлю на газ, девчонка моя вжалась в сиденье, а меня азарт пробил конкретно. Адреналин. Словно без парашюта со ста метров. Кровь кипит. Представляешь: тёлка божественная, скорость, возбуждение, страсть. А тут дым из-под капота. Я по тормозам. Подруга носом в стекло. Остановились кое-как, чуть не вертанулись. Меня всего трясёт, нога на газ давит, мотор ревёт, потом огонь. Мы, короче, успели выскочить. В машине, как хлопнуло… такой фейерверк – охренеть! Просто кайф! И тут, представляешь, она мне предъяву бросила, что я её чуть не убил. Я для неё машину не пожалел, а она… овца драная… обидела она меня, короче. Сильно обидела.
Тут попутчик загрустил, сдулся, как проколотый воздушный шарик и замолк.
Ехали минут пятнадцать. Молчит.
Решил спросить, что дальше-то было.
– Да пошла она! Тоже мне, принцесса. Вон их на трассе сколько.