Смутное время. Патриарх Гермоген

Семнадцатое столетие в истории нашей страны — переломное, бурное время заката Средневековья. Современники называли его "бунташным". Россия переживет крестьянскую войну — первую в своей истории, череду городских восстаний, "медный" и "соляной" бунты, выступления стрельцов, конфликт церкви и светской власти, церковный раскол. Политический кризис дополнял экономический, экономический — сопровождался социальным, социальный — духовным. В итоге сам факт существования Русского государства оказался под вопросом. Да и век начинается необычно- с событий, получивших в истории название смутного времени (1598-1613). 
У Ивана Грозного было 3 сына. Старшего он убил в припадке гнева, младшему было всего два года, среднему, Федору, — 27. После смерти Ивана IV именно Федор должен был править. Но у Федора был очень мягкий характер, он не подходил на роль царя. Иван Грозный еще при жизни создал при Федоре регентский совет, в который входили И. Шуйский, Борис Годунов и еще несколько бояр. В 1584 году умер Иван Грозный. Официально стал править Федор Иванович, а фактически – Б. Годунов. В 1591 году умер царевич Дмитрий, младший сын Ивана Грозного. Есть много версий этого события: в одной сказано, что мальчик сам напоролся на нож, в другой – что это по приказу Годунова убили наследника. Через еще несколько лет, в 1598 году, умер и Федор, не оставив детей после себя.
Первая причина смуты – династический кризис. Умер последний член династии Рюриковичей.
Вторая причина – сословные противоречия. Бояре стремились к власти, крестьяне были недовольны своим положением (им запретили переходить в другие поместья, они были привязаны к земле).
Третья причина – экономическая разруха. Экономика страны была не в порядке. К тому же, то и дело в России случался неурожай. Крестьяне винили во всем правителя и периодически устраивали восстания, поддерживали Лжедмитриев.
После смерти Федора на Земском соборе царем был выбран Борис Годунов (1598-1605). Он вел успешную внешнюю политику: продолжал освоение Сибири и южных земель, укрепил позиции на Кавказе. В 1595 году после недолгой войны со Швецией был подписан Тявзинский мир, в котором было сказано о возвращении России городов, проигранных Швеции в Ливонской войне.
В 1589 году в России было учреждено патриаршество. Это было большим событием, так как благодаря этому авторитет русской церкви повысился. Первым патриархом стал Иов. Но, несмотря на успешную политику Годунова, страна находилась в тяжелом положении. Тогда Борис Годунов ухудшил положение крестьян, дав дворянам некоторые льготы. Крестьяне же были плохого мнения о Борисе (мало того, что он не из династии Рюриковичей, так еще и посягает на их свободу, крестьяне думали, что именно при Годунове их закрепостили). Ситуация усугубилась тем, что несколько лет подряд в стране был неурожай. Крестьяне снова во всем обвинили Годунова. Царь пытался улучшить ситуацию, раздавая хлеб из царских амбаров, но это не помогло делу. В 1603-1604 произошло восстание Хлопка в Москве (предводитель восстания – Хлопок Косолап). Восстание было подавлено, зачинщик казнен. Вскоре у Бориса Годунова появилась новая проблема – пошли слухи, что царевич Дмитрий выжил, что убили не самого наследника, а его копию. На самом деле это был самозванец (монах Григорий, в жизни Юрий Отрепьев). Но так как этого никто не знал, люди шли за ним.
Лжедмитрий I, заручившись поддержкой Польши и пообещав польскому царю обратить Россию в католичество и отдать Польше некоторые земли, двинулся на Россию. Его целью была Москва. В 1605 году Годунов неожиданно умер, жену Бориса и его сына заточили по приезде Лжедмитрия в Москву. В 1605-1606 году Лжедмитрий I правил страной. Он помнил о своих обязательствах перед Польшей, но не спешил их выполнять. Он женился на полячке Марии Мнишек, увеличил налоги. Все это вызывало недовольство народа. В 1606 году против Лжедмитрия восстали и убили самозванца.
После этого царем стал Василий Шуйский (1606-1610). Он пообещал боярам не трогать их вотчин, а также поспешил обезопасить себя от нового самозванца: он показал останки царевича Дмитрия народу для того, чтобы пресечь слухи о спасшемся царевиче. Крестьяне снова подняли восстание. На этот раз оно называлось восстанием Болотникова (1606-1607). Болотников был назначен царским воеводой от имени нового самозванца Лжедмитрия II. Недовольные Шуйским присоединились к восстанию. Сначала удача была на стороне восставших – Болотников и его войско захватили несколько городов (Тулу, Калугу, Серпухов). Но когда восставшие подошли к Москве, дворяне предали Болотникова. После продолжительной осады царского войска восставшие были окончательно повержены, Болотников убит. Во время осады Тулы объявился Лжедмитрий II. Сначала он направлялся с польским отрядом в Тулу, но узнав, что город пал, пошел на Москву. Но Москву они не смогли взять, а остановились в 17 км от Москвы в селе Тушино (за что Лжедмитрий II и был назван Тушинским вором).
Василий Шуйский призвал на помощь в борьбе с поляками и Лжедмитрием II шведов. Польша же объявила войну России, Лжедмитрий II стал ненужным для поляков, так как они перешли к открытой интервенции. Швеция немного помогла России в борьбе с Польшей, но так как шведы сами были заинтересованы в завоевании русских земель, они при первом же удобном случае вышли из-под контроля русских. В 1610 году бояре свергли Василия Шуйского. Образовалось боярское правительство – Семибоярщина. Вскоре в том же году Семибоярщина призвала на русский престол сына польского короля – Владислава. Москва присягнула королевичу. Это было предательство национальных интересов.
Водоворот гражданской войны выталкивал на поверхность самозванцев и лжепастырей. Ключевые ценности — и среди них жизнь и достоинство человека, авторитет государства и Церкви — уже мало что значили.
 Архиерейское и архипастырское служение святителя Ермогена вобрало в себя все годы Смуты, а его подвиг закрыл ее наиболее трагические страницы.  Скорее всего, будущий Патриарх был ровесником Ивана Грозного: родился он около 1530 года, но где — неясно. Одни источники называют местом его рождения Казань. Некоторые исследователи полагают, что святитель Ермоген мог происходить из посадских или служилых людей, иные считают, что он принадлежал к княжескому роду Голицыных. Одним из главных событий в жизни святителя стало обретение в июле 1579 года чудотворной Казанской иконы Божией Матери. Тогда, будучи еще приходским священником храма святого Николая Гостиного, святитель Ермоген (его мирское имя нам неизвестно) стал одним из основных участников обретения святыни и записал краткое сообщение о чуде, посланное Ивану Грозному. С момента обретения Казанская икона стала особо чтимой святыней для святителя Ермогена. А более чем три десятилетия спустя после обретения этот образ становится полковой иконой Второго ополчения, получившего благословение Патриарха Ермогена, и освобождение Москвы от поляков связано с чудом от этой иконы.
13 мая 1589 года святитель Ермоген (к тому времени принявший монашество) был возведен в сан митрополита Казанского и Астраханского, третьего по чести иерарха Русской Православной Церкви после Патриарха и митрополита Новгородского. Эта сравнительно молодая епархия была, наверное, самой многонациональной в Русском государстве. Ее населяли русские, татары, чуваши, марийцы и другие народы Поволжья, многие из которых исповедовали ислам, и взаимоотношения христианства и мусульманства были здесь весьма непростыми. В 1602 году, чтобы улучшить духовное управление этим краем и усилить миссионерскую деятельность, святитель Ермоген выделил из епархии Астраханскую епископию, более спокойную в конфессиональном плане, а за собой оставил сложный во всех отношениях Казанский край. Отныне его титул стал звучать как митрополит Казанский и Свияжский. В заботах о епархии, святитель Ермоген не отрывал миссионерскую деятельность от просветительства. Она стала третьей после Москвы и Александровой слободы, учрежденных Иваном Грозным.
Можно сказать, что именно в Казани святитель показал свое понимание подвига: просветительство и мученичество за веру для него были неотделимы от ратного подвига. Вместе с канонизацией Казанских мучеников Иоанна, Петра и Стефана, принявших смерть за нежелание отказаться от веры, впервые стало совершаться особое поминовение воинов — христиан, павших во время взятия Казани в 1556 году
Смерть царя Федора Иоанновича (1598) застала святителя Ермогена в Москве. Пресечение правящей династии поставило всех перед нелегким выбором нового государя. Вместе с другими иерархами святитель участвовал во всенародном молении у стен Новодевичьего монастыря, прося Бориса Годунова вступить на престол, присутствовал он и на Земском соборе, избравшем Бориса Годунова царем. И здесь важно подчеркнуть обстоятельство, определившее дальнейшие поступки святителя: острое понимание того, что после пресечения династии залогом устойчивости государства является законно избранная власть православного царя.
В 1603 году монах-расстрига Юрий Отрепьев, выдавший себя в Речи Посполитой за «чудесно спасшегося» царевича Дмитрия, в сопровождении небольшого отряда поляков перешел границу Руси. Усилия Бориса Годунова остановить его продвижение к Москве были напрасны. Самозванца признали законным правителем.
20 июня 1605 года «царь Дмитрий Иванович» торжественно въехал в Москву и занял «отеческий» престол. Началась мрачная эпоха нестроения государства и Церкви. Патриарх Иов, державшийся определения Освященного Собора, признавшего Отрепьева самозванцем и предавшего его анафеме, не признал новоявленного правителя. Уже через три дня после вступления в Москву, самозванец собрал правящих архиереев и потребовал сместить святителя Иова по причине его старости и слепоты и избрать нового главу Церкви — архиепископа Рязанского Игнатия. Он первым из архиереев признал «истинность» царя еще на пути в Москву. Архиереи подчинились, и святитель Иов отправился в ссылку в Старицу. Избрание Игнатия проводил собор архиереев с подачи царя, что противоречило и церковным канонам, и светскому законодательству (решение не было утверждено Боярской думой).
Лжедмитрий полагал, что лояльность архиереев можно купить. На следующий день после назначения Игнатия Патриархом он учредил сенат, куда помимо Речи Посполитой включает не только представителей знатнейших боярских родов, но и всех русских архиереев. Одно из первых мест достается митрополиту Ермогену. Вызванный в Москву, святитель не стал послушным исполнителем воли самозванца. Уже в конце лета или начале осени 1605 года, накануне приезда Марины Мнишек, невесты Лжедмитрия, Ермоген вместе с епископом Иосифом заявил царю, что его брак будет беззаконным, поскольку его избранница не крещена в православие. Его требование поддержали и многие настоятели московских храмов. Сначала самозванец пошел на уступки и испросил разрешения, чтобы Марина Мнишек хотя бы внешне соблюдала православную обрядность. В этом вопросе он нашел горячую поддержку у Патриарха Игнатия. Но, поскольку святитель Ермоген оставался непреклонным, а Рим настаивал на сохранении вероисповедания невесты, Лжедмитрий решил действовать испытанным способом: лишить непокорного архиерея сана, сослать в Казань и заточить в одном из отдаленных монастырей. Был поднят и компромат, сохранившийся в делах приказа казанского дворца, доносы на святителя. План не удался. 17 мая 1606 года в Москве вспыхнуло восстание, под предводительством Василия Шуйского. Самозванец погиб. Почти сразу же Игнатий был сведен с престола Архиерейским Собором. Государство осталось без царя, а Церковь — без Патриарха.
Василий Шуйский был «наречен» на царство неожиданно быстро — 19 мая. Через несколько дней он был торжественно венчан на царство. Слабость Василия Шуйского как правителя заключалась в том, что он не был, подобно Борису Годунову, избран Земским собором, а получил трон на второй день после убийства Лжедмитрия «за прошеньем… Освященного Собора, и за челобитьем бояр и околничих, и дворян, и всяких людей Московского государства». Единственным достоинством, позволившим новому царю взойти на престол, было происхождение от общего корня с угасшей династией: род Шуйских восходил к святому благоверному князю Александру Невскому.
Почти сразу же после венчания Василия Шуйского митрополит Ростовский Филарет (Романов) привез в Москву мощи святого царевича Дмитрия. А ровно через месяц Освященный Собор избрал новым Патриархом святителя Ермогена: сказалась духовная стойкость, с которой святитель противостоял самозванцу. С этого момента начинается новый этап его служения государству и Церкви.
Власть царя и Патриарха была восстановлена. Но гражданскую войну это остановить уже не могло. Многие уезды царем Шуйского не признали. Но даже такой царь, как считал не только святитель Ермоген, был необходим для восстановления нормального порядка на Руси. Надо сказать, что новый глава Русской Церкви прекрасно осознавал сложность положения, в котором он оказался после избрания: святитель Иов, незаконно сведенный с престола и даже оставаясь в ссылке, фактически был законно избранным Патриархом, хотя по состоянию здоровья уже не мог руководить Церковью.  Однако решение этого вопроса было отложено из-за продвижения к Москве отрядов Болотникова, который провозгласил себя воеводой чудесно спасшегося царя Дмитрия. Патриарх Ермоген предъявил восставшим обвинение в порушении веры и Церкви. Однако святитель вовсе не желал великого кровопролития. В конце осени 1606 года был созван Освященный Собор. По решению Собора святитель Ермоген отослал в Свияжск разрешительную грамоту, сняв с жителей обвинения. После разгрома болотниковцев грамоты с требованием повиниться перед государем были посланы в другие города, поддержавшие Болотникова: Тулу, Венёв, Епифань, Ряжск и др. Собор также решил вызвать в Москву Патриарха Иова «для его государева и земскаго великаго дела». Святой Иов, несмотря на телесную немощь, согласился на утомительную для него поездку и в феврале 1607 года прибыл в столицу. 20 февраля оба святителя вошли в Успенский собор и все собравшиеся в храме подали святителю Иову челобитную. В ней они приносили бывшему Патриарху покаяние в том, что изменили клятве, в свое время данной Борису Годунову, и присягнули самозванцу. Люди умоляли Первосвятителя простить им совершенные ранее клятвопреступления и измены. Тут же  была оглашена разрешительная грамота. В ней объявлялось о прощении всех прегрешений и содержался призыв к общей молитве об укреплении мира и любви, согласии в государстве и победе царя над врагами.
Но даже искреннее раскаяние не могло остановить гражданской войны. В июне 1607 года объявился новый самозванец, объявивший себя «спасшимся» царем Дмитрием Ивановичем, нашедший поддержку у казаков и уцелевших сторонников Болотникова В стране сложилась опасная ситуация двоевластия. Часть уездов осталась верной Шуйскому, часть — поддержала Лжедмитрия II. В тушинском лагере сложилось собственное правительство с Боярской думой. Самозванец, демонстрируя «родственные чувства», назвал Патриархом плененного митрополита Ростовского Филарета, который по первой жене Анастасии Романовне приходился племянником Ивану Грозному. В его каноническое подчинение были отданы области, присягнувшие Лжедмитрию. Фактически самозванец дал понять, кто станет на Первосвятительский престол в случае захвата Москвы, хотя «название» Патриарха соответствовало польским обычаям и никогда не применялось на Руси. Святитель Ермоген весь авторитет и силу слова употребил в защиту Шуйского. В грамотах, посланных в Тушинский лагерь, он приравнял измену законному царю к отпадению от Церкви и православной веры и обещал тем, кто одумается, прощение грехов и клятвопреступления. Когда же 25 февраля 1609 года в Москве начался мятеж и его участники, опираясь на скоротечность избрания Шуйского царем, потребовали его низложения, самого же Патриарха казнить, святитель вышел к волнующейся толпе и с Лобного места обрушился на них со всей силой красноречия. Низложения царя, на котором нет вины во многих кровопролитиях и мятежах, убеждал он, желают лишь немногие изменники, но не «весь мир».
Впрочем, даже разгром Тушинского лагеря уже мало что мог изменить в судьбе Шуйского: ситуация безвластия только усиливалась. Летом 1610 года Боярская дума приняла решение о низвержении царя, мотивируя это тем, что Шуйский, выполняя волю «всего Московского государства всяких служилых и жилецких людей», согласился добровольно оставить престол. 17 июля царь был низложен и насильно пострижен в монахи. Освободившийся престол был предложен польскому королевичу Владиславу, в мгновение ока ставшему «всенародным избранником», а до тех пор покуда он не прибудет в Москву, организовывалось временное правительство из семи бояр.  В создавшейся ситуации Патриарх Гермоген оказался единственным законным носителем власти. И на этом этапе защита государства, неотделимая от защиты веры, выступила на первый план его служения.
Низложения Шуйского Патриарх не признал, а призванию польского королевича воспротивился. Вновь он пытался убедить с Лобного места народ: «Мне самому доподлинно известно королевское злое умышленье над Московским государством, хочет он им… завладеть и нашу истинную христианскую веру разорить, а свою латинскую утвердить». К Патриарху прислушались: одним из условий избрания нового царя стало крещение в православие. Как и водится, послы были обмануты: король объявил, что его сын сам волен в крещении, кандидатуру же русского царя — королевича или самого короля — должен утвердить польский сейм. Пока же суть да дело, в Россию должны войти польские войска для совершенного ее усмирения.
Семибоярское правительство впустило в Москву польский гарнизон. Началась иноземная оккупация. Именно действия поляков в Москве и Смоленске привели к кристаллизации идеи всенародного ополчения для освобождения столицы и восстановления законной царской власти. Идеи, которая горячо была поддержана святителем Ермогеном, которого действия поляков и их русских сторонников превратили в одного из главных организаторов ополчения. Патриарх пригрозил проклятием тем, кто пожелает передать престол польскому королю, и призвал к открытому неповиновению вошедшим в Москву полякам. Что же касается ополчения, которое начал формировать в Рязани Прокопий Ляпунов, то святитель Ермоген благословил его служить королевичу Владиславу только в том случае, если он примет православие. В противном случае ополченцы освобождались от данных ему клятв и призывались в поход на освобождение Москвы. Авторитет святителя напугал поляков: на подобные меры тот имел полное каноническое право. Прямые переговоры, которые вели и поляки, и члены семибоярской думы со святителем Ермогеном, провалились, так как Патриарх не пожелал идти на компромисс и не подписал грамоты о принесении присяги Владиславу и Сигизмунду III, а также о сдаче Смоленска полякам. Наоборот, от его имени в города России пошли грамоты, призывавшие защитить православие от «врагов креста Христова» и встать на защиту святынь Москвы. «Здесь образ Божия Матерее, вечныя заступницы крестьянския, Богородицы, Еяже Евангелист Лука написал; и великие светилники и хранители, Петр и Алексей и Иона Чюдотворцы; или же вам, православным крестианом, то ни во что ж поставить?» Если внимательно вчитаться в эти слова, то можно понять, что освобождение Москвы от поляков святитель Ермоген провозгласил общенациональной идеей, а его благословение на создание ополчения эту идею укрепило, как укрепил его и непререкаемый авторитет пастыря. Перепуганные поляки и их сторонники в Москве упрашивали святителя написать ополченцам грамоты, чтобы они не шли к столице. Напрасно. Святитель был непреклонен: «Напишу, чтоб возвратились, если… все… изменники и королевские люди выйдете вон из Москвы… ибо вижу попрание истинной веры от еретиков и от вас, изменников, и разорение святых Божиих церквей и не могу более слышать пения латинскаго в Москве».
Престарелый Патриарх был взят под стражу и изолирован. Правда, на Вербное воскресенье 1611 года он был выпущен, чтобы совершить традиционное шествие на осляти. Достаточно было слуха, будто поляки хотят изрубить Патриарха и безоружный народ во время крестного хода, чтобы в Москве началось восстание. С трудом подавив его, поляки свели святителя Ермогена с престола и заменили его печально известным Патриархом Игнатием, которого Освященный Собор лишил и сана архиерейства. Но лишить законно избранного святителя сана и общерусского авторитета они не могли. Когда на Светлой неделе к Москве подошло ополчение, поляки под угрозой смерти потребовали, чтобы святитель Ермоген велел ополченцам идти прочь от города, но получили отказ. «Что вы мне угрожаете? Боюсь одного Бога… Я благословляю всех стоять против вас и помереть за православную веру». Однако из-за распрей предводителей ополчение распалось. Патриарх Гермоген, заточенный поляками в подземную келью Чудова монастыря, только в конце августа смог отправить на волю последнее свое послание, ставшее его политическим завещанием: «Пишите в Казань к митрополиту Ефрему: пусть пошлет в полки к боярам и к казацкому войску учительную грамоту, чтобы они крепко стояли за веру… Да и в Вологду пишите к властям о том, и к Рязанскому владыке: пусть пошлет в полки учительную грамоту к боярам, чтоб унимали грабеж, сохраняли братство и, как обещались положить души свои за дом Пречистой, и за чудотворцев и за веру, так бы и совершили». Именно эта грамота послужила толчком для создания Второго ополчения.
17 января 1612 года, после девятимесячного заточения, Патриарх Гермоген скончался, уморенный голодом. До освобождения Москвы ополченцами Дмитрия Пожарского и Козьмы Минина он не дожил девять месяцев.
Подвиг Патриарха был по достоинству оценен уже современниками. Уже в апреле 1611 года руководители Первого ополчения называли его «новым исповедником», «вторым великим Златоустом» и «истины обличителем». Его могила была найдена сразу же после освобождения Москвы в ноябре 1612 года и стала объектом поклонения ополченцев. Позднее, в царствование Михаила Федоровича, святитель Ермоген был канонизирован как «новый исповедник», а в 1652 году его мощи были обретены нетленными.