То не ветер в ночище в метанье кромешною тьмой

То не ветер
           в ночище
                в метанье кромешною тьмой,
Неуёмен и яростен,
                зол на всё в мире
                и дик,
То, отчаяньем взорван,
                рассудок свихнувшийся
                твой
От дичайшей тоски
                по любимой
                исходит на крик.

Но, никем не услышал,
                (мир дремлет,
                как глухонемой),
Затихает бессильно
                в спасительный
                утра покой
И на белой от горя
                бумаге,
                почти неживой,
Отрешённо-печально
                выводит
                прозревшей рукой:

"Никогда ты не будешь
                спокойно-умиротворён
Без своей половины
                и счастлив не будешь
                вовек,
Потому, что таким ты
                умышленно был
                сотворён
Тем, кто рек:
             "Аз есмь Бог твой
                на веки,
                а ты - Человек".