В маршрутке нонеча людей набилось густо...

В маршрутке нонеча людей набилось густо,
Морозной коркой липнет на окно
Тяжёлый воздух с нотками капусты,
Духов Шанель и потных прелых ног.

Сурова человеческая масса,
Глаза глядят в неведомую даль.
Молчит кондуктор, подбивая кассу,
А за бортом - вечерний, злой февраль.

Тебе, быть может, десять. Ну, двенадцать.
Проезд четыре, кажется, рубля.
А за бортом примерно минус двадцать,
Такая ерунда для февраля.

Щекочет щеку мех пальто соседки,
Сквозь лед на стеклах видно только тьму.
Ты согреваешь в варежках монетки
И прижимаешь к мутному окну.

Людей вокруг спресованная гуща
Ворчит, теснясь, пуская матерок.
От остановки к остановке пуще
Тебя вжимает в чей-то мягкий бок.

Со страхом изучаешь обстановку,
Прорваться будет трудно, спору нет...
Не пропустить бы только остановку,
И не рассыпать горсточку монет.

А дома - мама, борщ, тепло... уроки...
Доехать бы скорей домой к себе...
Нет места, где настолько одиноко,
Как в этой плотной, скованной толпе.