Еще Отрывок из Повести

Марина вернулась печальная:
— Не разрешил.
Ты, говорит, практически здоров,
но не стал самостоятельной личностью.
Вы опять вдвоем попретесь на пруд
и устроите "Купание красного коня" Петрова-Водкина.
— Да я сейчас пойду к нему и скажу:
"Выписывайте меня!
Осточертела эта Марина!"
— А он проверит.
Володя, посмотри мне в глаза... —
и Марина, собираясь что-то сказать,
потерла кончик носа.
Я повторил то же самое.
— Вот видишь!
— Спасибо, предупредила.

Я решительно прошел по коридору
и остановился перед открытой дверью:
в кабинете за столом сидел Бог,
Николаевич Николаевич Горевалов,
детский хирург, похожий на мясника,
и зловеще поигрывал скальпелем.

— Входи, Гагарин! Садись, герой!
Ты первый из нашего пруда вышел на орбиту.
В таких же прудах за бугром тонут сотни детей,
и ни один не склеил ласты,
ведь Запад не Гондурас.
Зато в СССР крупнейшая пандемия холеры
за всю пятилетку: морги ломятся,
могильщики-гробовщики не выполняют планы.
У нас на станции чуть ли не через час
останавливают электричку,
снимают Груз — 200,
остальных — в карантин,
глядь, а они разбежались!
В районе ЧП — облавы, проверки на дорогах,
дачи заколочены, в пивбаре никого, все в бане!
Ты же газету "Вперед" не читаешь?
Хоть на зад посмотри:
продрал, небось, на заборе?
— Да! За яблоками полез,
а хозяин как пальнул из берданки!
— Холерик! Мог и убить.
— А я флегматик — по фигу:
Видели на пруду транспарант?
ЗАПРЕЩАТЬ ВОСПРЕШЕНО.
Он всю дорогу висит...
— Так и на столбе НЕ ВЛЕЗАЙ, УБЬЕТ! всю дорогу висит.
Мог бы поинтересоваться:
Там, где ты окунулся,
на дне артезианский колодец,
а сбоку водозабор в бомбоубежище,
как на схеме прорисовано,
она на стенде висит всё на том же столбе.
Вижу, парень  ты независимый, пришел без Марины.
Валяйте, гуляйте, только не далеко.
— А можно мы домой ко мне зайдем?
Я тут через дорогу живу.
— Тогда хоть до ужина.
— Спасибо, Николай Николаич!
— На здоровье.