2-я Книга Царств. гл. 13

Хорошо быть кискою,
Хорошо - собакою:
Где хочу посикаю,
Где хочу покакаю -
Прикопал и позабыл
Место где отметился...
Если б Человеком был,
То давно повесился.

Но среди людей полно
Кисок и собачек,
По которым уж давно
Виселица плачет -
Ничего себе, живут
Не прося прощения:
Выждут время и идут
Вновь на прегрешения.

Но не думают о том,
Даже мыслью дикою:
Туз окажется потом
Дамой ,,Счастья"- пиковой,
Станет тенью с ним ходить,
Принимать решения,
Как сподручней предъявить
Гаду прегрешения...

У Давида много жен
И детей навалом:
Был один сынок Амнон,
Доченька Фамари...
Сын ее и полюбил
Чисто платонически,
После в гости заманил
Да и взял физически.

Вновь не волновали кровь
Все девичьи прелести -
Вся Амнонова любовь
Перешла на ненависть:
Он изгнал девицу прочь
Из покоев стражею -
Та брела до дома в ночь
Мажась пеплом с сажею.

Брат, Авессалом, пригрел
Девицу из жалости,
Но при том молчать велел
Про Амнона шалости:
Ни к чему сор из избы
Выметать на улицу -
По велению судьбы,
Все что надо сбудется.

Царь Давид узнал о том,
Вместо, чтоб гневиться,
Пожелал Фемари он
С участью смириться:
Вы мои, мол, сын и дочь,
Родственники сводные,
А дела, что были в ночь -
Господу угодные.

А вот брат Авессалом,
Думал все иначе:
Пригласил все братьев он
К празднику на дачу,
Напоил родню вином,
Но не бесчувствия
Дабы брат его, Амнон,
Боли все прочувствовал.

Братья, увидавши кровь
Что стекала в лужицу,
Издавая громкий вопль
Разбежались в ужасе:
Кто на муле, кто бегом,
Кто-то прыгал жабою,
А один из них - верхом
До Давида с жалобой.

Ждать не стал Авессалон
Дома царской ,,милости"
И сбежал в Гессур бегом
От своей провинности:
Там скрывался года три
У царя Фалмая -
Пока царь Давид, внутри
Раны заживляет.