Второе дыхание

Откроется второе поэтическое горло.
Дыхание оттуда? Ну а может быть, отрыжка,
В которой перемешиваются стишки-страстишки?
Ведь если уж глаголом жечь, то так, чтобы пропёрло.

(Замечу в скобках: рифма не вполне оригинальна,
Но где отыщешь в постном-том-дерьмизме нову мову?
Ведь даже если чудом проберёшься к нову слову,
Нахлебниковым заклеймят, короче, с этой пальмы,

Которая зовётся «пальма первенства», навряд ли
Ты слезешь: труд писателя не сделал человеком
Ещё ни разу, значит, обезьянничать с успехом –
И этого сегодня не дано нам, заурядным).

А всё же вот – дыхание. Не лёгкое, а всё же…
Куда несёт нелёгкое, в какие города, блин?
Быть может, как того, которого несло to Dublin?
В знакомое до боли и знакомое до дрожи?

Куда ни глянь – на всём лежит печатью узнаванья
Печаль твоей не собственной, и всё же ро;дной речи,
Пора, мой друг, пора, туда, где дискурс бесконечен,
Туда, где наш посконный Ваня зазвучит как Vanja.

Короче, нету разницы, где правда, а где кривда.
Короче, дело к ночи, то есть к сумеркам кумиров.
Ты истинное Я хотел узреть на глади мира,
Из зеркала ж глядит в тебя какой-то, падла, скриптор.