Мария Знобищева

МАРИЯ ЗНОБИЩЕВА
(род. в 1987 г.)

СЕЛЬСКОЕ КЛАДБИЩЕ

Здесь схоронили бабушку, а следом
В тугой земле похоронили деда.
Вся в трещинах, земля была суха,
Как жизнь, бездонна, и, как смерть, глуха.

Я снова прихожу на их могилы.
Несу в себе тебя, их правнук милый,
Чтоб древо рода снова зацвело
Земному безразличию назло.

Плечо к плечу по всей длине погоста
Растут кресты невиданного роста,
Умерших сосен ссохшаяся плоть.
Растут, как город, в месяц по три ряда,
Как будто для Невидимого Града
Сзывает новых жителей Господь.

Шесть метров, облицованные плиткой,
С оградой, клумбой, тумбочкой, калиткой,
С надгробья отшлифованной плитой.
Или другие шесть - в траве забвенья,
С неразличимой датою рожденья,
С разоблачённой чёрной пустотой.

Любовь и память пишут свой постскриптум.
Калитка отворяется со скрипом.
Колышет ветер душные цветы.
И пахнут тленом белые пионы,
И гнутся так, как люди при поклонах,
И лепестками трогают кресты.

Здесь тишина. Молчат односельчане.
Как бабушка сказала б, «осерчали».
Но на кого отныне им серчать?
Им всё равно теперь, «взошли ль картошки» -
Взошла душа! А значит, по одёжке
Теперь им больше некого встречать…

Расти, дитя, и думай о хорошем.
Молчит земля, беременная прошлым,
А если скажет миру что-нибудь,
То это слово – наш с тобою путь.

Я жизни жду, а думаю о смерти,
И в этой ежечасной круговерти
Мы все идём от света и на свет.
А значит, смерти не было и нет.

ЗЕМЛЯНИКА

Собирать землянику – губами к земле
приникать,
Принимать поцелуй
в губы алые ягодой спелой
И раскатывать заново чей-то последний
закат
Самотканым ковром, от росы
ослепительно белым.

Поросли земляникой землянки –
святые холмы,
Моховые могилки, лесные ходы-переходы.
Вслед за новой травой,
безоглядные, выросли мы
И стоим на распутье времен, как у старого брода.
Наклоняясь к земле,
мы щекой прикоснулись к щеке,
Наши руки сплелись, как сплетаются
дикие травы.
Кто там помнит меня
в опаленном своем далеке,
Кто так тянет скорее к далеким
огням переправы?
Чьею алою кровью, по каплям
рассыпанной здесь,
Земляника взошла
и прохладой уста обжигает?..
Наступи ненароком – и прахом
рассыплется лес,
Оброни хоть одну – и вовек
не родится другая!

Приникаю к земле. Острожным листком
шевеля,
Плачет кустик живой – как умеет,
росой невеликой…
О моя золотая, больная,
святая земля,
Принимай мои слезы – я тоже
твоя земляника!

У СТАРОЙ КОЛОКОЛЬНИ

Живая жизнь везде пускает корни.
Весенний свет согрел лесную хмарь.
Акация цветёт на колокольне,
Тяжёлый шмель гудит, как пономарь.

О красоте былой не беспокоясь,
Не тяготясь ни горем, ни виной,
Она стоит, разбитая по пояс,
У кладбища – вратами в мир иной.

Минувших дней безвестные герои,
Святые и грешившие постом, –
Там те лежат, кто эти стены строил,
А рядом – те, кто рушил их потом.

И ясно: умиранье неизбежно.
Куда бежать, когда приют – готов?
И я в свой час хочу вот так же нежно
Растаять среди сосен и цветов.

МОЛИТВА МАТЕРИ

Беда за нами гонится.
Придется ль по плечу?
Я в нашей тихой горнице
Лампадку засвечу.

Храни мою бессонницу –
Нет дела, что нельзя.
Теперь ведь всякий молится,
Крестясь на образа.

Заступница Пресветлая,
С тобою мы одни.
За бурями, за ветрами
Далекие огни…

Твои сыны, мои сыны –
Теперь не разобрать…
Но даже ради истины –
Возможно ль… умирать?

Я темная. Зову домой
Наперекор войне.
Но, если жив сыночек мой,
Верни его… ко мне!

За всяку бабу в горюшке,
Как за Твою свечу,
Я в нашей тихой горенке
Лампадку засвечу.