Абстракционист

Как, глядя в ноты, слышит музыкант
Мелодию, записанную кем-то,
Имел он удивительный талант
Холсту придать звучание момента.

В экран сплетая ловко пальцы рук,
Как будто наградные пистолеты,
Прищурившись, фиксировал вокруг
Удачные идеи и сюжеты.

А позже память считывала кадр,
Который краски прочно закрепляли, -
И громко пел мольберт-амфитеатр,
И лица всех героев оживали!

Он был известен точностью мазка,
Мельчайшие подробности подметив:
Беспечность, чопорность, восторг, тоска -
В деталях ярких плыли чувства эти.

Ему не подходило ар-нуво -
Вытравливалась ложь особым геном,
Ответственным за творчество его,
Что в глубь души смотрело, как рентгеном…

И вот пришёл к нему незваный гость,
За дверью сбросив с плеч свою охрану, -
Так шляпу оставляют или трость
Швейцару в коридоре ресторана,

И дал заказ - подарочный портрет
Того, чьей власти сам являлся стражем,
И тон такой, что дерзость слова «нет»
Тянула на статью о саботаже.

Недели две на всё ДОЛЖНО хватить -
Откинуты причины к промедленью,
Любые просьбы смогут воплотить
Те люди, что останутся за дверью.

Но, чёрт возьми, хватило двух часов,
Чтоб понял автор, - холст его пугает,
Ведь будет сразу ясно и без слов,
Артист протагониста презирает!

Нельзя такое будет подарить,
Имеющий глаза заметит это -
Он был готов подрамник прострелить,
Да нету наградного пистолета!

Художник без свободы не живёт,
А прочим без свободы даже лучше:
Короче цепь, зато - длиннее счёт,
А запах парфюмерия заглушит…

Портрет вручили строго в нужный срок,
Виновник юбилея вытер слёзы,
Автограф, что в углу наискосок,
Взлетел в цене, как моль с куска вискозы.

Вот только стиль маэстро поменял,
Окончив реализм свой, как Сорбонну,
Абстрактен стал его материал, -
Ненарративность выгодна салону.