Незнакомка

                «а из скота нечистого возьми по два,
                мужского пола и женского»
 
По вечерам в начале пятого
перестаю соображать.
К воде тащу себя измятого
с бухлом в окурках полежать,
 
где каждый вечер, за шлагбаумами,
почти все пьяные, в трусах,
быдлоэлита с яжемамами
гудят об алых парусах.
 
Над озером скрипят уключины,
и раздаётся женский мат.
Все нервы мира перекручены,
всё происходит невпопад.
 
Всё для другого предназначено,
и было создано другим,
как будто мир, шелками схваченный,
всего лишь только снится им.
 
Здесь – озеро мой друг единственный.
В нём, как в стакане, отразясь,
бушует влагою воинственной –
во мне – их алчность, похоть, грязь.
 
Вот из воды вылазит барышня,
на вид ей 40 – 43,
а я борюсь с соблазном давешним
узнать, что у неё внутри.
 
И этой скромною уступкою
я сам собою поощрён,
смотрю на штуки, что под юбками
обычно спрятаны у жён.
 
Иначе эту вот эстетику
я б рассовал без лишних слов
по чёрным мусорным пакетикам
в помойки четырёх дворов,
 
или – в пространства меж кореньями,
чтоб пригодились на века
татушки с траурными хренями
и в кольцах жирная рука.
 
Но та – вся в каплях: «эй, задумчивый!..»,
и – липнет терпкое вино,
глухие тайны мне поручены,
и чьё-то вымя в вручено.
 
Осознавая «счастье – то ещё»,
я лепечу ей сквозь года:
«ты, право, – пьяное чудовище»,
но попадаю не туда.
 
И, странной близостью закованный,
я слышу, как она гласит,
что я – маньяк, что я обдолбаный ...
Но кто-то мягко жмёт «exit».
 
И дышит свежими порезами
моя упругая стезя.
И, медленно пройдя меж трезвыми,
я ухожу, куда нельзя.
 
Три измерения, как три стены.
Четвёртое – под кирпичом.
Ведь, если и в вине нет истины,
всё остальное  – ни о чём.
 

13.06.20