Может кому пригодится. 1

                Два года в сапогах.

Часть 1.  Жаркое лето 85-ого.

  Так получилось, что весной 1985 года я добровольно ушёл служить в Советскую
армию, отдавать свой долг Родине. Призывался с третьего курса института из
Ленинграда с самыми серьёзными намерениями: возмужать, укрепить здоровье,
освоить новые специальности, сдать на права ... — наивный чудак. Не представляя
себя прыгающим из самолёта и висящем на парашюте, предоставил справку —
годен к строевой службе, кроме ВДВ и погранвойск. 14 мая (в свой день рождения)
был обязан явиться с вещами на призывной пункт. Набив рюкзак всем необходимым,
сверху сунув две бутылки водки для празднования, отправился к месту назначения.
Призывным пунктом оказался какой-то Дом культуры, набитый желающими
послужить. Призывников выстраивали в ряд и производили … шмон. После шмона
в рюкзаке остались: зубная щётка, зубная паста, кусок мыла, авторучка и что-то из
продуктов. Пережив эту процедуру, день сидели в клубе. К вечеру половину призыв-
ников разобрали (последнюю группу набирали в ВМФ, в зале мёртвая тишина, 2 или
3 года служить большая разница — пронесло), оставшимся сказали завтра явиться в
военкомат. На следующий день назначили новый срок 2-ое июня (служба идёт).
Явился повторно в тот же самый клуб с пустой авоськой, жизнь научила. Опять
расселись в ожидании покупателей, опять к вечеру остались непроданными. На сле-
дующий день в военкомате через одного отсылали на осень ?!  Моему возмущению
не было предела — я отчислился из института, чтобы идти в армию, а тут такое
творится !?  Назначили последний срок 20-ое июня (служба идёт). С третьей попытки
призывник Крылов удачно отправился туда, куда идут плача, а возвращаются смеясь.

  С Московского вокзала нас повезли в Москву, по всей вероятности, на встречном
поезде везли московских студентов служить в Ленинград. В Москве пересели на
электричку и в Электросталь. Всё, что я знал об этом городе, что там есть хоккейный
клуб ,,Кристалл“. Когда нас завели на территорию огороженную железобетонным
забором с колючей проволокой сверху, подумалось — здравствуй, зона !  Первое
впечатление оказалось ложным, это был концлагерь !  Образцово показательная
сержантская учебка, любимое детище какого-то важного генерала (чтоб ему ни дна,
ни покрышки за такого урода). Наш взвод сорок человек заселили в двухэтажное
здание в помещение, напоминающее школьный класс. Двухъярусные кровати стояли
вдоль стен в два ряда, посреди узкий проход. Как-то ночью выйдя по малой нужде,
зашёл обратно … чуть не задохнулся. Вся наша одежда, включая портянки и сапоги,
ночевала вместе с нами и в маленьком пространстве ,,дышала полной грудью“.
  Воспитание молодого бойца строилось на двух принципах — не дать ему нормально
питаться и не дать нормально спать. В столовую с первого раза забегать удавалось
редко (обычно несколько раз). Рассевшись, лицезрели на столе большую кастрюлю
горячей похлёбки с черпаком, кастрюлю с кашей, миску с кусками сала (особенно
аппетитно из неё выглядывала … щетина) и нарезанный хлеб. После команды —
Приступить к приёму пищи — успевали разлить похлёбку по тарелкам и опустить в
неё губы … Звучала команда — Закончить приём пищи, убрать посуду, строиться
выходи. — Схватив по куску хлеба (кто в рот, кто в карман, кто мял в руке), выбегали
из столовой. Если у кого-то находили кусок хлеба, звучала команда — Упор лёжа
принять ! — и весь взвод воодушевлённо отжимался до последней крошки. Как-то
раз на столе стояла кастрюля с пшённой кашей — обрадовался, сейчас набью пузо
до краёв …, засунув полную ложку в рот, прожевать не смог (камень на камне),
выплюнул обратно в тарелку.
  После такой кормёжки уже через месяц мне спортсмену перворазряднику сапоги
было не подтянуть к перекладине (не говоря уже о подъёме переворотом). Когда
родители приехали на присягу, я проглотил литровый пакет молока и не заметил,
до сих пор удивляюсь, как не лопнул, набив в желудок всего. На присяге в голове
сидел один вопрос — как продержаться до осени ?  Вообще-то с самого начала
начинаешь подсчитывать (в днях, неделях, месяцах) сколько прослужил и сколько
осталось. Выгодней всего считать в сапогах — до дембеля надо стоптать каких-то
четыре пары кирзовых сапог !

 Сержанты в учебке выполняли роль вертухаев на зоне. Кого оставляли с предыдуще-
го призыва служить в учебке ?  Присвоив звание младшего сержанта, обычных жопа-
лизов отправляли в войска, а самых активных жопализов оставляли в учебке. Один
раз заскочил в казарму (днём без разрешения было нельзя), взять из тумбочки лист
бумаги и конверт … и не заметил, что вертухай в самом углу валяется на кровати.
Где-то около часа стучался в дверь, разрешите войти — разрешите выйти. Бывало
всем взводом принимали участие в заготовке корма для осеннего призыва. Большими
тесаками рубили кочаны капусты на несколько частей и бросали в опущенный в
землю огромный цилиндр. Начальник столовой чего-то там колдовал, опускалось
два солдата (поверх кирзовых сапог одевались сапоги от ОЗК) и усердно квасили
капусту каблуками. Когда я там плясал, старался подражать Челентано из ,,Укроще-
ние строптивого“. Но это всё цветочки …
  Самый чёрный день недели — был банный !?  Спасались от него в нарядах. Баня
находилась на другом краю города и являлась стройбатовской. Через весь город
(лето, жара) шли строевым шагом с песнями, чеканили, как на параде. Вода обычно
либо горячая, либо холодная, редко когда обе. Помыв то, что ниже пояса, голова и
так стриженная, получали чистое бельё. После лёгкого пара, обратный путь, как
правило, марш-бросок (лето, жара). Прибежав в учебку, ползёшь к умывальнику
мыть то, что мыл в бане.   

  Был у нас и командир взвода прапорщик Слёзкин, проводил политическую и спец.
подготовку. Выглядело это так:
— Товарищи курсанты, сегодня *лядь, будем конспектировать работу Владимира
Ильича Ленина *лядь, ,,Шаг назад, два шага вперёд“ *лядь. Товарищ Ленин *лядь
сказал … —
  Минут через десять я поинтересовался, слово *лядь тоже конспектировать или
пропускать ?  Два наряда вне очереди. Часто усваивали получаемые знания, сидя в
противогазах. Правильно вставляешь в клапан спичку и наслаждаешься минутами
глубокого сна. Один раз крепко уснул, спохватился, прапорщик указкой стучит по
макушке— оказывается проспал команду снять противогазы. Два наряда вне очереди.
  Наряды разнообразием не отличались: охранять Красное знамя — очень почётный,
дневальный по роте — почётный не очень, для таких нарушителей воинской дисцип-
лины, как я — наряд на кухню или в туалет. В наряд шёл с радостью, сутки при деле,
отдыхаешь от дурдома. На кухне дискотека — мытьё посуды, пока перекрутишь
тарелки после завтрака, обед, после обеда сразу ужин, непрерывный цикл, а там и
сдача наряда. Зато сутки сытый и довольный. В туалете свои радости: четыре очка,
канализационные трубы узкие, явно не рассчитаны на все попы солдат. Перед
наплывом страждущих (обычно с утра) вооружаешься ведром с водой и металличе-
ским прутом. Важно своевременно проливать очки водой, при необходимости
использовать прутик. Туалет функционирует, забираешься в закуток и спишь. Под
моей защитой были два товарища, коренные ленинградцы. Один тощий, как после
блокады, ротик маленький, а раскрывал он его широко, в уголках рвался. Ел всё
подряд большими порциями, но видно не в коня корм. Второй маленького роста,
в очках, кандидат исторических наук, в 27 лет угораздило попасть в армию. Оба
частенько оказывались ответственными за туалет. То ли ленинградская интеллигент-
ность, то ли обыкновенная лень не позволяли им вовремя проливать очки водой,
короче, заплывали говном по самые уши. Сержант с ехидством отправлял Крылова
спасать друзей и туалет от дерьма.
  Чтобы закончить сральную тему, ещё один эпизод. В один прекрасный летний день
сержант подвёл взвод к … основной параше учебки. Выведя меня из строя, как я
понял за гордый нрав, решил, что своих очков для Крылова недостаточно, приказал
окультурить чужие. Пока я чесал репу и наблюдал в окрестностях одноэтажные
деревянные казармы…, а удобства во дворе, а зимой ? (Оказывается, нас ещё хорошо
устроили), подошёл старослужащий (мир не без добрых людей) ответственный за это
заведение. Со словами, не бери в голову, выдал мне шланг с водой, щётку, и обнадё-
жил, здесь работы на пять минут. Пролив всё водой, поскрябыв кой-где щёткой,
засыпали очки хлоркой и пошли в его каморку пить чай.

  Каждое утро нас сонных и голодных выгоняли на физзарядку. В центре плаца
музыканты упражнялись со своими инструментами, под их аккомпанемент мы бегали
вокруг и упражнялись преодолевать тяготы и лишения этого дурдома. Со стороны
напоминало фильм, в котором фашисты под музыку заставляли пленных таскать
камни. Забавно проходил утренний осмотр. Отделение десять человек выстраивалось
в ряд, вертухай прикидывал, чем развлечься: если не нравился у кого-то подворотни-
чок, обрывал его всем десятерым; если не нравились сапоги или бляха на ремне, всё
отделение запускал взбодриться вокруг свинарника (поросята валялись в говне,
рядом таких же размеров крысы); если сзади на брюках обнаруживал следы от
гуталина ( солдат, спуская штаны и неаккуратно садясь на очко, пачкает их начи-
щенным голенищем сапога), звучала команда всему отделению:
— Пять минут, чтобы постирать и доложить !  Время пошло. —
  Бежишь к умывальнику, открываешь два крана воды, в одну раковину китель, в
другую штаны, выкручиваешь, одеваешь и докладываешь о выполнении приказа.
Хорошо лето, а зимой ? (Несколько человек заморозили мозги, получили менингит.)
  На территории имелась солдатская (по названию) чайная. Скинувшись, засылали
туда диверсанта, если он попадался, весь взвод на пару недель лишался писем с
гражданки. В один чудесный летний вечер, придя из наряда (человек шесть), обнару-
жили — наши летают (взлёт-посадка, 45 секунд раздеться, прыгнуть в кровать —
45 секунд выпрыгнуть из кровати и одеться). Решили подождать до 21-00, всяко
разно ,,Время“ положено смотреть — летают ?!  Пошли доложились, присоединились
— 22-00 летаем !?  Стал у сержанта выяснять, что за ЧП, чего летаем ?  Оказывается,
сверху на шкафу для шинелей обнаружена кучка мусора (которая, либо лежала там
сто лет, либо пыль надуло), пока нарушитель чистоты не признается, будем летать.
Отказавшись от моих услуг по уборке этого безобразия, ещё часа два летали.
  Однажды меня поощрили, отправили в наряд дневальным по роте. Это значит, на
законных основаниях ночь не спать, торчать на тумбочке. К вечеру поднялась темпе-
ратура, к подъёму весь горю. Будь, что будет, доложился — отправили в медпункт.
Там женщина сердобольная (мир не без добрых людей) приняла, как родного. Трое
суток сбивал температуру, отсыпался, с кровати не вставал. Ещё трое помогал врачу
по хозяйству, неделю отслужил. Восстановившись и отдохнув, вернулся в дурдом.

  Наступила осень, вертухаи подобрели (опасались мести за свои злодеяния). Мой
любимый сержант (еврей из Одессы) заявил:
— Я тебя отправлю служить туда, где комары, как аисты ! —
— А где это ? —
— Во Ржев поедешь, первой партией ! —
 Сделав недовольный вид, боялся спугнуть удачу. Получив шинель и зимнюю шапку,
в конце сентября перед самым отъездом успел озадачить вертухая:
— Лапоть, карту купи, я из Великих Лук !  Ты меня домой отправил служить,
я среди этих комаров вырос !—
  Показав конфигурацию среднего пальца, вырвался из плена.

Извини, читатель, нахлынуло, пора сделать перерыв.