Учуявшие

Окраина леса и гор поглотила
среди затерявшихся белых снегов,
и вот нас слепят белоснежные мили
средь мёрзлых блужданий и рыхлых оков.

Бескрайняя ширь и высокие сосны,
слегка золотые от солнца бугры
так топко, бесчувственно, мёрзло и грозно
в союзе с метелью хотят нас укрыть.

Быть может, сугробы и все возвышенья
уже засыпали январских бродяг,
а вьюги, позёмки шуршащим теченьем
всех их замели меж камней и коряг.

Вокруг, словно кладбище, белые сетки,
что наспех всегда хоронили людей,
лосей, чьи рога, как тончайшие ветки,
иль всё ж это стебли, кусты средь теней.

И так мы блуждаем, питаясь сим страхом,
не видя охотников, хат и дорог.
И всё б ничего, но особенность паха
вручил тебе мстящий, злопамятный Бог.

Из леса мелькнула простая надежда,
что кто-то на помощь страдальцам спешит,
и сразу их пять и под серой одеждой...
Как вдруг приближенье внезапно страшит...

Вот стая уже наш разрыв сокращает,
ведь волки учуяли кровь у тебя,
всё ближе подходят и нас окружают,
ведь женские дни просочились, губя...