Андрей Расторгуев

АНДРЕЙ РАСТОРГУЕВ
(род. в 1964 г.)

Словно держа в голове ежа,
рыщем по белому свету счастья...
Если остался — не уезжай,
если уехал — не возвращайся.

Пусть железа разъедает ржа,
Не сторожа мы кандальной части...
Если остался — не уезжай,
если уехал — не возвращайся.

Лишку елея родне не лей
И с неродными не жди затишья...
Если остался — не сожалей.
Если уехал — не возвратишься.

* * *

Не пой, молодая, при мне
ты песен о старой войне —
бурьяне, тумане и пыли…
С почти вековой глубины
едва различимо слышны
далекие боли и были.
Окатыши горьких побед,
и мы уже таем на нет
на бруствере тысячелетья,
поросшие мохом-травой…
А вслед за второй мировой
проглядывается третья.
И, как в неурочный Покров,
поверх городов и голов
потомков, безвестно любимых —
не ангелы, не мертвецы,
но вечно живые бойцы
из давних семейных альбомов.
Мол, братья, кончай ночевать:
не время еще почивать,
пролеживать Боговы лавки —
пора собираться опять
в небесную русскую рать
из необратимой отставки…
Бог знает: пора — не пора.
Опять холодают ветра,
а думали: лето в кармане…
Мелодия вроде проста,
да не удается с листа,
но если душа не пуста,
мы вместе споем о тумане.

РОССИЯ

К ночному исходу, когда мы невольны и слабы,
на звёздную россыпь в небесной дали посмотри:
Большая Медведица встала на задние лапы,
ища на востоке приметы грядущей зари.

Над лесом и степью, над Волгой, Печорой и Обью
за тёмною ночью опять наступает рассвет.
Россия всегда на любовь отвечает любовью,
хотя за ветрами не каждому слышен ответ...

Икона, звезда или птица на месте почётном —
нанёсшая и залечившая множество ран
Россия всегда на распутье меж белым и чёрным,
от моря до моря бездонный сама океан.

И пламя займётся, и сердце сильнее забьётся,
и станет яснее дорога, увидишь когда
Медведицу Малую — ковшик над краем колодца,
откуда струится на землю живая вода...

* * *
Надежде Мирошниченко

Не упрекну неулыбчивой родины,
где что ни модная блажь — то всерьез.
Жаль только нынче цветы у смородины
напрочь спалил неурочный мороз.

Жалко, что рытвины, раны и ссадины
все заровнять-залечить не могу.
Листья зеленые, как виноградины,
белою ночью на белом снегу.

Малая, новая, красная, белая —
плотью изрезана, сердцем цела.
А на соборах, как ягоды спелые,
гроздьями собранные купола.

Им, словно ягодам, мы и поклонимся,
одолевая душевную жесть,
и до земли, как до неба, дотронемся,
и успокоимся: вот она, есть!

* * *

Ночью всякому отрада:
соня спит, гуляка — пьет.
Мне же ничего не надо,
если дождик ночью льет.
Было пресно, стало тесно
на душе от слов — пора!
И поскрипывает кресло,
вторя кончику пера...
С теплой почвой терпеливо
устанавливая связь,
по законам перспективы
капли падают сходясь.
В электрической подсветке —
цепь загадочных картин.
И поблескивают ветки,
точно нити паутин...