Софья Григорьева

СОФЬЯ ГРИГОРЬЕВА
(род. в 1941 г.)

АВТОГРАФЫ

В веселых поисках поэмы,
Покинув звон и яркость улиц,
На тихом школьном чердаке мы
Вдруг на автографы наткнулись:
«Родная школа, до свиданья!
Десятый «А» — прекрасный, юный —
Здесь расписался в знак прощанья.
Ночь. Двадцать первое июня.
И год...» Мы вздрогнем: сорок первый!
И в грудь толкнут скупые строки.
И стыд хлестнет за поиск перлов,
И станет холодно и строго.
Мальчишки, мальчики, ребята!
Мы к вам протянемся сердцами!
Какими были вы когда-то —
Не в вуз ушедшие, а в пламя?
Вам размотала жизнь под ноги —
Выпускникам, абитуриентам —
Не ленты лекций, а дороги,
Истерзанные, злые ленты...
Девчонки, девочки, девчата!
Из ваших классов, с ваших улиц
Сквозь годы сверстницы кричат вам:
«Надеемся, что вы вернулись!
Что ваша юность повторится!»
Внизу шли женщины, мужчины...
И, на простые глядя лица,
Молились мы на их морщины.

СОЛДАТКИ

Вновь сверну я с дороги непройденной
В детство, в прошлое, в отчий дом.
Там, на маленькой улочке родины
Встречу вновь постаревших мадонн.

Правда, так никогда их не звали,
Звали: «Бабы! Бери топоры!»
По-старушечьи, тяжко ступали
Наши мамы военной поры.

Дуня Колиха, Маня Володиха
(При замужестве им, как завет,
Имя суженых — сильных, молоденьких,
По старинке давалось на век).

И они его верно носили.
С ним пахали, кололи, гребли,
По погибшим своим голосили,
Поднимались, шатаясь, с земли.

Я отца, я беду — не запомнила.
Как и не было страшной беды.
В нашем доме под крышей соломенной,
Где оладушки — из лебеды.

Лишь разлуку познавшая, взрослая,
Я постигнуть могу: в двадцать два
Стала мама–жена из Прошлого
В настоящем мама–вдова.

Эта боль притупляется вроде бы
(Ведь за дальнею далью война) —
А окликните: «Маня Володиха!» —
Вот и вспомнит Володю она.

Та же речка, и луг, и околица,
Так же ходит–волнуется рожь.
Только бабкой зовут Дуню Колиху.
Внук на Колю до боли похож!

Мне полынною горечью дышится
И у памяти в горькой цепи
Стынет лучшая мама — Мишиха —
Перед братской могилой в степи.

Пусть вам сердце сегодня и в будущем
Милосердной печалью щемит.
Наши мамы, не вы ли будите
Память мира о спасших мир?..

РОДИНА

Дочка–первоклассница —
Капельки на лбу —
Пишет строки ясные:
«Я тебя люблю,

Дорогая Родина,
Светлые края!»
Улыбнусь растроганно:
Девочка моя!

Что за строчкой легкою
Видится тебе:
Бабушка далекая?
Колоски в гербе?

Стрелы просек ровные,
Горный перевал,
Что командировкою
Папа называл?

Звезды над Тунгускою?
Теплый цвет костров?
С добротою русскою
Эвенкийский кров?

Прошлое? Грядущее?
Тишина? Гроза?
Дочка! Как ты думаешь
Это все сказать?!

Свет в глазах–смородинках
И серьезный тон:
«Знаешь, мама, Родина —
Наш огромный дом».
. . . . . . . . . .

Дочка–пятикурсница —
Капельки на лбу —
Над дипломом мучится
Надо бы «Люблю

Дорогую Родину —
Светлые края...»
Только это пройдено,
Девочка моя.

Та посылка — ложная —
Про родимый дом.
Новое, тревожное
Время за окном.

Грузия, Молдавия,
Латвия, Литва...
По-иному, давние
Слышатся слова.

Дальних зарев отсветы
И набатный гуд,
Пуль полеты–посвисты,
Беженцы бегут...

От бессилья горестно.
Кто нам объяснит,
Как на смену гордости
Заступает стыд?

Предано и продано...
Дочка, извини,
Не пиши про Родину,
Тему измени.

* * *

«На родину, на родину, на родину…» –
Как в забытьи твержу, твержу, твержу.
Язык свой косным не считаю вроде бы –
Но слов и слёз других не нахожу.

Растворены знакомые названия
В туманной дымке, в мареве полей.
В немое сердце врезано признание,
Как острый клин летящих журавлей.

Блеснула рябью речка безымянная,
Махнула веткой старая ветла.
И невзначай свистулька деревянная
Волшебной тропкой в детство увела.