Новосибирску

Она вяжет ему
рукавицы.
Распутала пряжу.
Полустолбик с накидом,
второй,
двадцать первый,
тридцатый...
Она помнит, как он, по дороге из сквера к НОВАТу,
От своих же ветров прятал руки в карманы когда-то –
Он замёрз от себя, но, конечно, об этом не скажет.

Она вяжет ему.
Новый ряд.
Полустолбик.
Ошибка.
Всё не сразу, не с первой петли' –
до чего же знакомо.
Год с тех пор, когда он
на углу Стоквартирного дома
В первый раз вдруг дал руку – легко, невесомо, –
Он помог ей подняться (хоть сам весь неловкий и зыбкий).

Никогда для неё однозначным он городом не был,
Он её избегал, все пять лет, что прожи'ты на Площади Маркса,
Он её находил, с ней молчал, рядом был.
Только плаксы –
Проливные дожди, что способны до сердца добраться,
Отражались в глазах его – колко-ноябрьском небе.

...Она знает – он там,
где торопятся серые волны
Обнимать правый берег,
усыпанный тонной ракушек,
Опустевших давно.
Что-то шепчет о родственных душах
Обь негромко – кому?..
Нет, не надо, не стоит и слушать.
Раз решила... Решила, и всё, и сомнениям – по'лно.

Довязала.
Пришла.
Эти варежки – в знак расставанья.
Он... не понял ещё, смотрит так удивлённо, застывший.
Натянув их
ему на продрогшие руки
повыше,
Она шепчет: "Ура, подошли,
надевай только,
слышишь?.."
Тает вечер – и, кажется, вечностью стало прощанье,

Что-то хрупкое – в воздухе мёрзлом, дрожащем, прогорклом,
Он ещё не готов стать лишь ворохом воспоминаний,
А она не готова уйти и нарушить молчанье,
Этот мир тишины – где есть он и метро дребезжанье,
Этот маленький мир – в рукавицах из тёплой пехорки.

17.01.2022.