Как стали дни мои тихи

Как стали дни мои тихи…
Какая жалость!
Не в масть поре мои стихи,
как оказалось.

Для жизни надобно служить
и петь «тарам-там», –
а как хотелось бы прожить
одним талантом.

Махну, подумавши, рукой:
довольно бредней, –
не я единственный такой,
не я последний.

Добро ль, чтоб голос мой гремел,
была б охота,
а вкалывал бы, например,
безмолвный кто-то?

Всему живому друг и брат
под русским небом,
я лучше у церковных врат –
за нищим хлебом.

Пускай стихам моим пропасть,
без славы ляснув, –
зато, весёлым, что им власть
мирских соблазнов?

О, что им, вольным, взор тупой,
корысть и похоть,
тщеславье тех, кто нас с тобой
берёт под ноготь?

Моя безвестная родня,
простые души,
не отнимайте у меня
нужды и стужи.

В полдневный жар, в полночный мрак,
строкой звуча в них,
я никому из вас не враг
и не начальник.

Чердак поэта – чем не рай?
Монтень да тюлька.
Ещё, пожалуйста, сыграй,
моя свистулька.

Россия – это не моря,
леса, долины.
С её душой душа моя
неразделимы. 

 

1965