Снова в город

          Со временем познакомился он с сельскими  парнями. Вечерами холостая часть молодёжи собиралась у клуба. Девушки пели песни, и голоса их, казалось, слышали небо и приграничные леса. Потом раздавались звуки патефона,  расположенного  на  подоконнике клуба. Мужская половина покуривала, сидя на брёвнах, и снисходительно позволяла себя пригласить на танец. Не выпуская папироски изо рта,  парни тёрлись  в  такт  музыки  о горячие  тела деревенских красавиц. А Рашид, восемнадцатилетний бугай, отличающийся необыкновенной силой: поднимал плечами коня, ближе к ночи исчезал. Сашка узнал, что он встречает возвращающихся с вечерней дойки доярок. И одна из них бежала ему навстречу, чтобы до утренней дойки пропасть с ним в леске. Он и сыграл нехорошую службу в судьбе Сашкиной. Однажды  он подошёл к Сашке и спросил:
          - Люську Потенкину знаешь?   
          - Конечно, у её ведьмы матери  злой самогон.
          - Вот он,- Рашид откинул полу телогрейки и показал Сашке бутыль самогона.
          - Ну и что?
          - Люська намерения на тебя имеет. Говорит, что замуж за тебя хочет.
           - Смеёшься? Мне шестнадцати нет. Да и на  фига мне  свинья эта?  Сам не хочешь на ней? Кстати,  тебе какая  печаль заботиться обо мне?
          - Есть печаль. Она говорит, что если я приведу тебя, то месяц бесплатный самогон буду пить. Я тебя жениться не заставляю. Ты приди и скажи, что всё время думаешь  о  ней.  Прошу,  сходи . А самогонку вместе попьём. Прямо сейчас и иди. Давай для храбрости. –  Он извлёк из  кармана надколотый стакан и наполнил его.
           Только ради друзей Сашка, осушив стакан, поплёлся на боевое задание. Шёл и представлял себе её жирную рожу. Ещё и мать у неё, говорят, колдунья. Не доходя до  Люськиного  дома, он свернул в проулок. Но услышал свист. Оказывается, он шёл  под конвоем парней. Тогда, плюнув с досады, он направился к большому дому: Потенькины – были самые  зажиточные  в  деревне.  Открыв калитку, он со страхом  отпрянул: подобно злобному сторожевому псу, к нему приблизился хряк.  Хорошая  причина  отступить. Но дверь избы открылась, и к калитке засеменила  Люська. У неё глазки были, как у  борова - напрочь заплыли. Вывалившись за калитку, она Сашку схватила за руку, улыбаясь:
           - Щас свинью только загоню и поговорим.      
           - Так и здесь поговорить можно.
           - Уж нет, входи, гостем будешь.
            В комнате,  куда  Люська  впихнула  Сашку,  сидела  старуха – её мать.  С виду она, и правда, как ведьма.
           - Спасибо тебе, что пришёл, Саша, - сразу начала разговор Люська, посадив его на диванчик.
           - Я давно прийти хотел, - смущённо проговорил он, напряжённо думая: « О чём мне с ней говорить?»
            Вдруг, к счастью его, послышался голос гармошки, а вскоре стукнула  калитка  и в дверь ввалилась толпа Сашкиных друзей.
           - Встречайте, встречайте гостей! - весело заголосил Рашид, возглавляющий кампанию.
          - Заходите, угощение  будет, - без  восторга встретила их Люська.
           Быстро был накрыт стол – огурцы в рассоле, капуста квашенная, картошка варенная и, главное, Потенькинский знаменитый самогон. Началась пьянка. Рашид успел шепнуть Сашке: «Тебя  выручать пришли, да и за должком – она ведь обещала напоить, если ты появишься».
          Не мог припомнить Сашка, нахлеставшись самогоном, как оказался в доме  Мурата.  Проснулся   только утром на своей лежанке. В голове гудело. Вышел во двор. Мелкий сыпал дождь. Взглянул Сашка  по  сторонам, и вдруг замутила его тоска. Ему что,  судьбой написано пропасть в этой глуши?  А ведь к этому всё и идёт. За территорией деревни его никто, конечно, не ждёт, но здесь, рано  или  поздно,  женят на какой-нибудь Люське, Райке – здесь много перезрелых татарок.  Может, вернуться в Омск? Три месяца прошло, милиция о нём, наверное, забыла. На крыльцо вышел Мурат:
          - Голова болит? Иди, рассолу попей.
           - Голова болит, только рассолом я не вылечусь. Не могу я, Мурат, оставаться дольше здесь, потянуло к своим. Сейчас и отправлюсь. Дойду до  большака,  а там  на  попутках доберусь до Омска.
          - Ну, дело твоё. Я знал, что уйдёшь. Пойдём,  позавтракаешь.
           Его сытно накормили на дорогу. А ещё дал ему Мурат резиновые сапоги  -  дорога раскисла, и сунул в руку пятьдесят рублей, а кроме того, собрал кое-какие харчи. Сашка отправился  в  сторону большака, что проходил в нескольких километрах от глухого татарского села.