Екатерина Полянская

ЕКАТЕРИНА ПОЛЯНСКАЯ
(род. в 1967 г.)

Тополя вырубают. Такое обычное дело –
За назойливый пух, что в июне летит высоко,
И кружит по дворам, и змеится позёмкою белой,
И по солнечным лужам плутает среди облаков.

Тополя вырубают. Всё кажется просто и ясно –
Их так долго терзали дожди, и снега, и ветра,
Что костистые ветви к земле наклонились опасно.
Отслужили, отжили. Должно быть, и правда – пора.

Отчего же тогда по-сиротски безмолвно тоскует
Неуютное небо среди оголившихся стен,
И всё кажется мне – это долгую память людскую
Вырубают живьём, ничего не сажая взамен.

***

Не печалься, душа. Среди русских воспетых полей,
И чухонских болот, пустырей обреченного града
Ничего не страшись. О сиротстве своём не жалей.
Ни о чём не жалей. Ни пощады не жди, ни награды.

Нас никто не обязан любить. Нам никто ничего
В холодеющем мире, конечно, не должен. И всё же,
Не печалься, душа. Не сбивайся с пути своего,
Беспокойным огнём ледяную пустыню тревожа,

Согревая пространство собою всему вопреки,
Предпочтя бесконечность свободы – законам и срокам,
На крыло поднимаясь над гладью последней реки,
Раскаляясь любовью в полёте слепом и высоком.

ИНВАЛИД

Никто не знает, был ли он в Афгане,
В чужих горах глотал чужую пыль,
А может быть, по пьяни и по дряни
Свалился под шальной автомобиль.

Нет разницы... Так будем здравы, братцы!
Нам некогда. Мы, взглядами скользя,
Шагаем по стране, где зарекаться
Ни от сумы, ни от тюрьмы – нельзя.

***

Мне не за что любить свою страну.
Я отслужила словом ей и делом,
Я отслужила ей душой и телом,
И разделяю с ней её вину.

Я знаю, что фальшив её фасад,
Бесчеловечны мёрзлые просторы,
И коммунальные глухие норы,
И этот – исподлобья – быстрый взгляд.

Я знаю то, что время может быть
То чуть кровавей, то подлей и гаже,
Дурней –начальник, а чиновник – глаже,
Наглее – вор.
И – нечего любить.

Я знаю пустыри, где вороньё,
Да вечный страх, да сердца перебои...
И всё же я с тобою. Я – с тобою.
Любовь моя...
Отечество моё.

* * *

Господи, взгляни на наши лица –
Ты сияешь славой в звёздном стане,
Господи, мы – птицы, только птицы,
Жизни еле слышное дыханье.

Наша плоть под солнцем истончилась,
Выветрились слёзы и улыбки,
Нашу тонкокостность, легкокрылость
Лишь в полёте держит воздух зыбкий.

Господи, ну что ещё мы можем?
Только петь. Не помня о законе,
Петь одну любовь... И всё же, всё же –
Не сжимай в кулак своей ладони!