Вечер и ночь для того чтобы подумать... 2

     Это гордое стояние, возвышение философии, а затем и гордое падение её в свой век. Эти картезианцы, вечно двусмысленные последователи, удерживающие направление без направляющего и живого смысла, этот век, читающий не по губам, а по словам - это принятое всеми такое некое "декартовское", некое "хуже, чем совсем ничего". Это полу-знание Декарта, общепринятое знакомство с Декартом. Чтение Декарта светлейшими головами своей эпохи - разве не истинное счастье? Разумеется философ счастлив в своём "когито", он счастлив даже тогда, когда он несчастлив и сидит в тюрьме, но его высшим счастьем всё же является - "читающий его мысли". Уже при жизни Декарт предлагает прочитать себя лучшим умам нарождающейся эпохи, именно так - предлагает, а не просто полагается на явления стихийного резонанса. Счастливая возможность возвышаться над всеми остальными даёт ему привилегию быть читаемым, то есть "услышанным", но весьма своеобразную - привилегию единицы среди единиц. Заявить о себе сразу же всей публике - это нечто другое.

    Был ли Декарт счастлив вторым счастьем, полным счастьем философа? Его прочитал Спиноза и его прочитал Лейбниц, двое из тех, кому он вовсе не рассылал свои труды. Оба, мощнейшим образом, подпали под его влияние, но вскоре, оправившись от интенсивного шока, выпрямились и создали свои оригинальные учения - вспыхнули собственными сверхновыми. Среди тех же, кого Декарта призывал к активному обсуждению и содружеству, достойного ему оппонента не нашлось. И не потому что все были безусловно слабы и глупы, а прежде всего потому, что дело философии многогранно и разноглубинно, и Декарт, скорее всего, просто прошёл мимо них на другой глубине, был читаем и обсуждаем "неузнанным". Поэтому, на самом деле, существует "множество" Декартов. Как раз потому, что существует один единый и единственный феномен Декарта, самих Декартов существует множество. Например, ручной из брошюры "Декарт за 90 минут", или никому толком не известный, но основательно потрёпанный традиционный Декарт; существует Декарт "схоластический" и Декарт - герой молвы, а также существуют и спинозовский, и лебницовский варианты Декарта, или же, более близкий к нам, Декарт - Мераба Мамардашвили. Я уже не говорю про альтер-эго тайного двойника- Декарта Гуссерля. Уличать в пристрастии тут не надо, феномены требуют пристрастия. А не обнаружив его (пристрастия), не насытившись, они - лгут.

    Были ли и сам Декарт пристрастен? - спросим мы. Естественно, ведь он однажды "пристрастился" к философии. Так к какому же из Декартов станем пристрастны сегодня и мы? Те самые мы, как всегда не имеющие ни сил, ни времени, для того, чтобы создать своего нового Декарта?! Феномен хочет - в бесконечный раз нового созидания. Это нерушимый закон феномена. Он, в своём чистом виде, только собранный в пучок импульс, чья энергия чересчур велика для того, чтобы с ней обращаться "технологически" (она, эта энергия, вневременна). Никакого Декарта ещё не существует - пока ты его не "открыл". Откройте же поскорее Америку!!! Откроем же, братья, Америку!!!

    Труднее всего нам привыкнуть к тому, что на белом свете имеются какие-то такие вещи, которые никому заранее не даны. "Я мыслю - следовательно Декарт существует" - вот моя новая декартовская формула. "Я люблю - поэтому ты есть" - такая же формула для бытия. Чтобы я мог существовать, нужно чтобы кто-то признавал моё существование, и меня существующим, причём этим кто-то может быть и сам я.

    Совместимость не только бытия, но и мышления; совместимость не только мышления, но и бытия. Совместность - это пребывание в одной местности - словно бы помещённым в то, что помещено в тебе. Эта взаимообтекаемость и взаимонаполняемость трудно передаваема, но Декарт отлично понимал её когда писал о книге мира и внутренней самости. И сам Декарт может стать для нас книгой мира лишь будучи для нас и внутренней самостью. Так что никаких лучших вариантов Декарта нет, есть только единственно-множественные исполнения Декарта, либо же феномен когерентный ему. В каком из этих родов Декарта "больше"? Я бы на этот вопрос ответила так, что его "больше" всё же в истоке, и главное по причине того, что там его не просто "больше", а там он весь.

    Интерпретации это исполнения, они украшают наш мир. Но самый короткий путь лежит между источниками. Мне принципиально не хочется заниматься интерпретациями, я предпочитаю "источаться". Я прекрасно понимаю, что ни один могучий великий философ никогда не занимается только интерпретациями другого великого философа, он скорее "защищается" или "перерождает", а по большей части делает и то, и другое совместно и одновременно. Ведь желание "защититься" возникает лишь у того, кто способен воспринять силу мысли иного, кто, можно сказать, уже её воспринял, и колеблется в своих собственных основаниях, в своих пробивающихся наверх творческих ростках. Вольно дилетанту сочинять "новое". Невозможно профессионалу приподнять голову. А гению - мука и свобода идти, несмотря ни на что, вперёд, сквозь все источники.

    Декарт - это образец последней модели. Кого он читал, кем он руководствовался? В сущности не столь многими, как и бывает в подобных случаях. Ловил воздух открытым ртом, впитывал время своей эпохи, но не стал щепкой, несущейся по его волнам. Стал современным "ретро". И продолжает оставаться "современным ретро" - и по сей день - поскольку он уже и раньше был таким.