Бубенцы

Его глаза голубые очерчены, тёмной бездной и чёрной золой,
Он ласкает гитару, как девицу, глубиною и вечной тоской.
Колокольчики гроздями падают на ладони и свечи коптят,
Он один остаётся на палубе, а матросы в каютах молчат.

Недопетый куплет рвётся ястребом, до закусочной в горький запой,
Словно плотник рубанком стругает крест из кедра под пушечный бой.
Стружки падают, руки изъедены, древесина от пота горька,
А вдали на заре дивным голосом расцветает свирель пастуха.

Кто-то в слове солгал, кто-то в жизни - не нашёл перевал для души,
Только тленом и тёплыми мыслями, ты пастушью свирель не глуши.
Где то в точке горячего обжига, на пути тишины и огня,
Ты зрачками, расширенных бездною, вдоль дороги встречаешь себя.

На ветру бубенцы перезвонами, продолжают невинно галдеть,
Мотылёк неизбежностью сотканный, продолжает в светильник лететь.
Смотришь в небо, поёшь чистым голосом, как по шёлку проводишь рукой,
И обвенчанный с призрачным облаком,
Возвращаешься к Богу, домой.

В переулках подземного времени, поверни чуть правее на свет,
Мотылёк с обгоревшими крыльями, на свободе встречает рассвет.
Будь горячим как сталь раскалённая, будь холодным как горный ручей,
Только тленом и тёплым течением,  равнодушием сердце не бей.

25.05.14 (Александру Башлачёву)