Правила жизни - Айронс и др

По материалам журнала  «Эсквайр» https://esquire.ru/

Джереми Айронс
Актер, 67 лет, замок Килкоу, Ирландия

Совершенно точно, что мое имя произносится не «Айронс» — в этом слишком много американского и слишком много металла. В Англии мы говорим «Айонс», потому что нам лень выговаривать все эти «эр».

Комм: Я-то слышал, что это америкосы ни хера ничего не выговаривают...

Киноиндустрией в Голливуде давно уже заведуют бухгалтеры, и все обстоит очень просто: каждый актер проходит в их компьютерах под своим номером. Они смотрят в графу «Джереми Айронс», а там написано, сколько заработали мои пять последних фильмов. Предположим, им нужно снять фильм за 20 миллионов долларов, что сравнительно немного. И если Джереми, подсчитывают они, по нашим данным, нужно дать 9 миллионов, а режиссеру — пять, то все остальное пойдет на ведущую женскую роль. Так сейчас и проходят кастинги.

Комм: Джереми приписал себе нолик

Я никогда не бываю доволен своей работой. Думаю, если вдруг когда-то я почувствую удовлетворение, это будет означать, что мне конец.

Комм:  Ты никогда не бываешь доволен своей зарплатой...
Такой хреновый актеришка если еще и стараться не будет (а в довольстве он сразу расслабляется как идиот), то ему, конечно, конец

Легко быть харизматичным, когда вокруг тебя гримеры, костюмеры, осветители и режиссер, который отбирает только лучшие дубли.

Комм: Лучше бы снимали реалити из жизни настоящих харизматов (снимают уже, но это еще только начало)

Быть актером гораздо проще, чем жить обычной жизнью. Ты знаешь, куда ведет сценарий, но ты не знаешь, куда ведет жизнь.

Комм: Болтовня (баб на нее снимает?)

Плохие парни всегда были далеки от моего понимания, и поэтому меня так тянет к ним как актера. Это как спросить себя: «Куда бы мне поехать в отпуск?» Поехать в соседний городок, который я знаю вдоль и поперек? Или поехать куда-то, где я никогда не был? Ответ очевиден: конечно же, я хочу увидеть что-то совершенно новое. Вот почему меня так притягивают персонажи, которые находятся за пределами моего понимания и опыта.

Комм: Бля, тебе их не сыграть. Кино — это не тренинг по развитию личности; и оно требует от тебя характерности, а не универсализма

У актеров есть одно гигантское преимущество перед большинством людей — они умеют сравнивать и противопоставлять. Этому их учит работа.

Комм: Скучный чувак

Эмоционального человека очень легко ранит слово. А актеры, увы, слишком эмоциональны.

Комм: Как и все интеллигенты

У меня есть дневник, в который я выписываю небольшие цитаты. Они призваны напоминать мне, кто я такой. В этом дневнике есть запись: «Чтобы жить вне закона, ты должен быть благочестивым человеком». И я действительно не люблю законы. Но я уверен, что даже если ты не любишь законы, ты обязан подчиняться своим внутренним законам и держаться своего внутреннего кодекса чести. Причем ни то, ни другое не значит, что ты имеешь право нарушать покой других людей.

Комм: Кто, кроме юристов, любит законы? И какие именно законы благочестивый Иеремия собрался нарушить? Попахивает Робин Гудом! (Но я не верю ни в чей священный покой — это равнодушие и спячка)

Я хочу жить в мире, где я могу быть самим собой, где я могу делать то, что хочу, где я не мешаю другим и где никто не мешает мне.

Комм: Отделывается общими фразами, отвлеченными сентенциями

Когда-то я думал, что в свои пятьдесят с чем-то лет я куплю большую яхту и отправлюсь с друзьями в трехлетнее путешествие вокруг света.

Комм: По глобалистскому миру глупо путешествовать

Когда я выхожу в море один, я становлюсь очень нервным, потому что знаю, как много всего может пойти не так, едва ты отчалил от берега. Море всегда делает тебя смиренным.

Комм: Настоящие моряки делаются спокойными и радостными

Мне нравятся неожиданные маленькие радости, и погода в Ирландии время от времени их подкидывает. Мне нравится просто просыпаться утром и видеть, что за окном ясный день. Здесь, в Ирландии, это редкое удовольствие.

Комм: Чувак не разбогател на интересную жизнь и впечатления

Роскошь для меня — это возможность получить что-то, чего я не могу позволить себе постоянно; что-то, к чему я не могу привыкнуть, но чего я не перестану желать.

Комм: Опять без примеров

Роскошь — это контраст. Возьмем выпивку. Время от времени я пью виски. Например, этим утром я выпил отличный виски и подумал: да, это было прекрасно. Но если бы я пил все время, виски перестал бы быть для меня роскошью.

Комм: Придется искать компромисс (пить через день?)

Свой первый виски я попробовал в виде виски-мак (коктейль из виски и имбирного вина. — Esquire). Мои родители были людьми просвещенными. В детстве — по воскресеньям, когда они выпивали перед ужином, — они позволяли мне выпить с ними полстаканчика шерри, а потом, как я помню, мы перешли на виски-мак. И до сегодняшнего дня это один из моих самых любимых коктейлей.

Комм: Тихий пьяница (и законы он не любит тоже по пьяне)

Отправляясь на охоту, я всегда беру флягу виски-мака. Он бодрит тебя, прогревает до самой души и делает с тобой то, что пустой виски не сделает никогда — дает храбрость и уверенность, но не безумие.

Комм: Блин, так разрекламировал, что тоже захотелось попробовать, но у нас где такое достанешь (пробить тему в инете?)

Я не люблю новые вещи, и я не люблю города. Я сраная деревенщина. Но когда я нахожусь в мегаполисе, я часто бываю потрясен масштабом места и тем, что кто-то знает куда больше, чем я, и мечтает крупнее.

Комм: Невозможно любить и новые и старые вещи? Придется выбрать (я тоже выбрал старые)
Невозможно любить и город и деревню (я тоже выбрал деревню... Почему брат выбрал город? Из лени и потому, что он ходок хороший)
Потрясли бы меня небоскребы? Наверное (пару лет пришлось бы привыкать? Но к 20-тиэтажникам привык, по-моему, быстрее — и сейчас смотрю как на скучные столбы...)

У каждого из нас есть свои машины времени. Какие-то готовы отправить нас назад, и они называются воспоминания. Какие-то готовы отправить нас вперед, и они называются мечты.

Комм: Какая вера в машины (мол, некие машины производят и воспоминания с мечтами... Фаталист; причем, поднял лапки перед машинным миром)

Я невероятно везучий, и, думаю, это потому, что я очень рано понял, что именно мне нужно. А еще я полагаю, что всегда стремился к тому, что имеет истинную ценность. Мне кажется ошибочным стремиться к вещам, ценность которых сомнительна — к славе, к богатству или к победам. Хотя победы могут быть очень волнительны.

Комм: Все невероятные везения и истинные ценности достойные самых подробных описаний; а упоминать их — только портить...
Победы приносят или славу или богатство? Забыл про баб и футбольные команды...

Я не устану повторять слова Тома Стоппарда: «Слава — это когда тебя знает больше людей, чем знаешь ты».

Комм: Больше, меньше, равенство — были машины, теперь математика

Нужно как можно раньше принять мысль о том, что люди совершенно не обязательно должны с тобой соглашаться. Они даже не обязаны тебя слушать.

Комм: Нужно как можно раньше начать активно общаться с другими … В этом смысле я все просрал, остался крайне беден — отчего и присосался  к этой болтовне. Иллюзия общения... (но не вздумайте лезть ко мне без причины! Дураки меня злят...)

Я чертовски сложный человек, и моя жена тоже чертовски сложная. Нам очень непросто жить вместе, хотя все браки одинаковы — чертовски непросты. Но каждый раз, когда ты преодолеваешь противоречия, связь становится крепче.

Комм: Вы оба убоги и говнисты (убогому непросто справиться с говнистостью — если не касаться материальных и идейных вопросов, никаких других противоречий не существует)

Актеры часто ведут себя как дети, и потому многие держат их за детей. Но я хочу вырасти!

Комм: Бабы всегда ведут себя как дети, а их подкаблучники ведут себя как еще более малые дети (старичье тоже впадает в маразм, напоминающий детство)
Он хочет вырасти... - уже никому не вырасти без знакомства со мной...

Я бы хотел, чтобы человечество задалось одним простым вопросом: «А что, у нас действительно есть будущее?» Потому что, как мне кажется, его у нас нет, хотя люди очень боятся об этом думать.

Комм: Люди стали Гулливерами и люди стали лилипутами... - нет, в прежнем обличье (с прежними сущностями) им не сохраниться (эти идиоты еще даже не поняли, что труд — это благо не меньшее, чем производимый им предмет — причем, они кровно связаны друг с другом; а если такой связи нет, если предмет произвела машина, то пусть она сама им и пользуется, для человека — это не драгоценность, а побрякушка)

У меня все еще есть определенный оптимизм относительно человечества, поскольку люди невероятно упорны в вопросах выживания. Но мне кажется, что прежде чем все станет хорошо, все станет очень плохо.

Комм: Жопой чует, как и многие. Как не чуять, когда в той же политике столько еврейского богоборческого бреда.

Совершенно очевидно, что в конце того пути, по которому мы сейчас идем, находится тоталитаризм.

Комм: И этот путь уже, по сути, пройден. Глобальный мир не может не быть не тоталитарным! Проклятие языковой разобщенности станет вдруг последней надеждой...

Я не уверен, что вообще надо что-то запрещать. Мне кажется, что все мы просто должны быть вежливы и внимательны друг к другу.

Комм: Да, дикий бык будет бросаться даже на красную тряпку, а вежливый и корректный человек не станет кричать, если даже его матадорской шпагой проткнуть (хотя нет: Христос все же стал кричать на кресте, у всего есть свои пределы)

Я не верю в упорный труд. Если что-то не дается тебе — оставь это. Если суждено, пусть придет само. Просто дай этому случиться.

Комм: Да, много шансов на то, что упорствуя ты просто искажаешь свое естество. Хотя об усилиях и Евангелие пишет. Где тут граница? («После 2-3 раз отвращайся» - и после 2-3 побуждений следуй за тем, куда тебя тянет)

Мои руки? Мои руки служат мне хорошую службу. Они неплохие садовники, хорошие рабочие, они немного играют на пианино и немного — на гитаре. Да, я здорово разбил себе большой палец, когда катался на лыжах, но, наверное, если оставить это в стороне, я доволен своими руками полностью.

Комм: Я бы хотел быть более ловок — даже на клавиатуре я 15 лет выстукиваю всего парой пальцев

Я пою, как актер, и танцую, как утка.

Комм: Актерское пение во многом превосходит обычное, но у него есть привкус шутовства и фиглярства

Пустыни давно пора покрыть солнечными панелями.

Комм: Давно бы покрыли, если бы все было так просто (начать с того, что пустыни принадлежат вовсе не производителям панелей...- и бедуинам на их жаре вовсе не хочется пока сидеть на диванах и смотреть телевизор — или перемещаться в раскаленной железной коробке... Как ни странно, но  деревню может победить трактор, но вовсе не телевизор, ведь прекрасней природы нет зрелища на свете... И прекраснее занятия, чем жить в деревне, тоже нет, если удается найти золотую середину... - до чего, правда, пока по-прежнему далеко всем, кроме детей, да и то только до школы, после нее, вопреки ей...)



Юлия Гиппенрейтер
Психолог, 86 лет, Москва

Нет таких ситуаций, когда ребенка можно ударить. Да, известно, что Пушкин драл своих детей, но тогда это считалось нормой.

Комм: Да, главное, не делать ничего ненормального. (Попа ремня так и просит, вообще-то)

Это удивительно: в 1994 году я опубликовала книгу «Общаться с ребенком. Как?», и вот уже 20 лет она выходит непрерывно. Бестселлер! Но этого я, конечно, не ожидала. Ни один автор, я думаю, не может ожидать, что его книга будет держаться на рынке 20 лет. Лев Толстой, наверное, тоже не ожидал.

Комм: Это удивительно, но я про сию книгу впервые слышу (и она ее упоминает в рекламных целях — а значит, все не так уж радужно теперь... Ведь дурацких воспитательных книг с благими намерениями  пруд пруди и все они на один манер, причем я уверен, что и данный опус ничем не отличается)

Раньше русские люди путали психологов с психиатрами и поэтому к психологу не ходили. Многие говорили: «Я что, псих? Я не пойду!» И до сих пор дети боятся. Думают, что к психологу отводят сумасшедшего.

Комм: К психиатру ходят только дураки и психи, а к психологу ходят только больные и заумные (психиатров лучше сжечь, а психологов — повесить. Причем, надо заткнуть уши, чтобы по ходу дела они тебя не облапошили   своей наукообразной терминологией)

Болезненное желание Мизулиной заботиться о ребенке — это вовсе не забота о детях, а использование детей в своих интересах. Ведь дети — это самое чувствительное место в обществе.

Комм: Мизулина, укуси эту тварь в ответ за самое чувствительное место...

У меня есть большая обида на журналистов. Берешь газету и читаешь заголовок: «Насилие над ребенком». Потом читаешь содержание, а речь, оказывается, не о насилии, а о развращении. Но ведь развращение и насилие — это совершенно разные вещи и разные преступления. Люди стали употреблять слова очень легко и перестали воспринимать их серьезно, а это очень затрудняет поиски правды.

Комм: Еврейка?

Когда Васильеву освободили из тюрьмы и в тот же день Сенцову дали 20 лет, кто-то написал, что это пощечина обществу. И вот вам дали пощечину, что вы будете делать? Я, например, буду читать Платона — просто, чтобы не погрязнуть в негативных эмоциях. Я должна самоизлечиваться. Чем? Культурой.

Комм: ****а старая...

Власть сегодня боится высокой культуры. Потому что культура — это забота о человеке, а власть о человеке заботиться не хочет. Она заботится о своих прямых интересах.

Комм: Невыносимая тварь

Мой отец стал взрослым еще до революции. Он говорил: «Меня тошнит, когда говорят «чувство локтя». Он хотел быть сам по себе, независимым. Но он не учил меня жить. Ограничивался фразой «дура ты, дура».

Комм: Еврейское чувство локтя — особое; гоев оно не касается. И данная  дура наверняка это тоже поняла — на уровне инстинкта

Какое-нибудь стыдное воспоминание? Когда мне было шестьдесят с лишним лет, я пошла получать французскую визу. Был март, таял снег, на обочине начистили большой сугроб. Я иду и вдруг слышу резкий звук, а в следующую секунду ударом в бок меня сбивает машина, и я лечу в сугроб. Из машины выбежал какой-то человек, но я быстро вскочила и сразу дала ему в морду. Он был очень интеллигентного вида. Поднял очки и тревожно меня спрашивает: «Как вы?» И тут мне стало очень стыдно! Я говорю: «Ничего, только бок немного болит» — повернулась и пошла. Он сел в машину, и машина въехала в ворота посольства. Я прохожу мимо полицейских и спрашиваю: «А кто это?» — «Это консул французский». Потом уже, когда я получала визу и меня пригласили внутрь, я думала только о том, как сделать так, чтобы он меня не узнал. Но напрасно. Он выходит с моим паспортом и спрашивает, нет ли у меня к нему претензий — вежливый и худой интеллигент в очках, которому грубая русская баба дала в морду. А ведь в документах написано, что я профессор и мне шестьдесят с чем-то лет.

Комм: А ведь у нее на морде написано, что она вовсе не русская баба... Видимо, дело не в том, что она «дала в морду», а в том, что орала благим и самым натуральным матом (и ей чуть не вызвали бригаду санитаров)

Я проколола уши в пятьдесят. А потом — когда летела в Америку с посадкой в Канаде — купила свои первые сережки. До этого я носила только клипсы.

Комм: В итоге, психологическое состояние улучшилось... (да и сейчас, когда об этом рассказала... да и про французского консула ей было очень приятно рассказать; почти что польщена, что сам французский консул на нее вниманье обратил и на нее наехал)

Я мало что знаю про этикет и не смотрю за тем, как его соблюдают другие. Харкать, плевать и грязь разводить — это неприятно. А надо мизинчик отставлять или не надо — этого я не знаю, и мне все равно.

Комм: Харкаю и пержу я за десятерых, но это лишь особенности моей физиологии — и они мне крупно облегчают жизнь; нашими отходами являются не только говно и моча — и всякое замедление с их извержением  есть маленькое преступление против собственного организма

Меня не отвращает запах пота. Он мне даже близок в каком-то смысле, потому что пот — это либо труд, либо спорт. Тот, кто косит траву, пахнет потом, но я никогда не отшатнусь от этого запаха. Есть в нем что-то родное — в психологическом и в нравственном смысле.

Комм: С луны свалилась (такое ощущение, что не против попробовать   настоящего мужика)

Ценности, которые сегодня пропагандируют и к которым многие стремятся — деньги, карьера и материальное благосостояние — очень мелкие по сравнению с тем, что такое человек.

Комм: Ценности, к которым  стремятся гои — это очень мелкие деньги, до березовских, ходорковских и прочих «человеков» им очень далеко

Не думаю, что после смерти с человеком что-то происходит. Самое интересное — это то, как он продолжает существовать среди живых людей. Ведь после смерти каждый из нас продолжает жить во многих формах, в разном виде и в разных людях. Лотман сказал, что с возрастом книги умнеют; прочитанная мною книга стоит на полке, но я продолжаю жить, и с моим возрастом эта книга умнеет. Вот так же и ушедший из жизни человек.

Комм: Баба в книжке со специальной выемкой, чтобы титьки уместились.
С возрастом я умнею и яснее вижу чужие и ум и ограниченность. Раньше плавал в иных книгах, не доставая дна, а теперь везде самое большее по пояс (а если книги умнеют, значит, ты глупеешь!)

Год назад мне поставили диагноз — рак. Мы улетели в Нью-Йорк, мне сделали операцию, потом была химиотерапия. Девять месяцев я боролась за жизнь. Врачи вначале говорили, что я не выживу, и дали мне три месяца. А потом сказали: «You are amazing», — когда на пятый или шестой день после операции меня выписали, и я сразу пошла в китайский ресторан.

Комм: Боролась за жизнь, не желая жить только в книжке (написала новую: «Общаться с раком. Как?» Кстати, один итальянец, помню, хорошо написал на эту тему...)
Все-таки, интересно, не существуют ли блюда, которые меня реально могут удивить, обрадовать? Для меня это одна из немногих тайн за семью печатями... Рыба? Так я и семгу ел! (А что больше хребты, так это несущественно!)

Нет для меня такого вопроса — сколько бы я хотела прожить. В науке иногда говорят: неправильно поставленный вопрос. Так вот, это неправильно поставленный вопрос. Я считаю, надо спрашивать не «сколько», а «как».

Комм: Наверное, неправильных вопросов не существует - есть неудобные, есть дурацкие, есть нетактичные, есть частные и общие... В чем правильность, брат? (А как она будет доживать, уже ясно — с раком и химией; на троих. Будет умирать сразу с двух сторон, лишь бы насолить своему раку...)

Идеальная формула жизни для всех разная. У меня было так: с двадцати до тридцати — солнце, снег, горы, лыжи, философия, первая любовь и рождение детей; с тридцати до сорока — сплошные романы и наука; с сорока — мой муж Алеша и наука, а с шестидесяти — новая область деятельности.

Комм: В Цитаты. С тридцати до шестидесяти была наукообразной трахальщицей. Или с 20 до 60, но с пиком от 30 до 40. Сначала ее горы и философские потуги отвлекали, потом муженек и карьера ограничивали, а вот посередке было самое то.

Мое главное правило — не останавливаться. Выживать во всех смыслах.

Комм: Нахрапистая землеройка

Что такое научный работник? Это человек, который пытается выяснить истину.

Комм: Такая отмазка даже хуже моего пердежа. Истинная работница выискалась... (Научный работник — это человек, у которого мыслительные процессы в башке протекают наукообразно, с использованием наработанной терминологии)



Ай Вэйвэй
Художник, 58 лет, Пекин

Все на свете искусство и все на свете политика.

Комм: Искусство и политика этому китаезу весь свет застили

Я с детства знал, что рано или поздно меня начнут интервьюировать.

Комм: А знал, что начнут в рожу плевать?

В Китае есть подразделение — кажется, оно называется «Управление 608», — сотрудники которого следят за людьми самых разных категорий. Я для них важная цель. Они не просто прослушивают мой телефон, проверяют почту и устанавливают камеры везде, где я регулярно появляюсь, — они следуют за мной, даже если я гуляю с сыном в парке.

Комм: Смотри, отравят (а если они не отравят, то могу и я взяться — не знаю, что делает, но не нравится он мне, уверен, что тип отвратный и таковы же и его художества)

Я постоянно фотографирую. В мире происходит великое множество вещей, которые стоят того, чтобы взглянуть на них дважды.

Комм: Все азиаты любят бегать по миру с фотоаппаратами — придурошные, что с них взять.  (Думают, что раз сфокали, то приобрели — у них потребительская жажда просто невероятная?)

Однажды я повел себя агрессивно — выхватил камеру у одного из тех, кто шел за мной по пятам. Я вытащил из нее карту памяти и сфотографировал этого человека на свой фотоаппарат. Потом я спросил, работает ли он в полиции. «Нет», — сказал он. «Тогда почему вы идете за мной и постоянно фотографируете?» — «Я этого не делал». Мне было интересно узнать, что он снял, но я был шокирован увиденным. Например, он со всех сторон сфотографировал ресторан, где я обедал вчера: залы, кассовый аппарат, коридор, вход и столики. Потом пошли фотографии моего водителя: вначале как он сидит в парке на скамейке, потом портрет спереди, портрет сзади, его ботинки, а потом снова я — во время прогулки. Когда я вернул ему камеру, он попросил меня не публиковать в интернете его фото. Мы расстались. А уже дома, просматривая свои старые фотографии, я заметил на одной из них этого же человека. Да, мне немало лет, но я помню всех своих провожатых.

Комм: Кроме как от этого придурка, ни от кого не слышал ничего подобного. Зачем все это? Кто уже сошел с ума?

У меня есть одна проблема — начисто отсутствует чувство опасности.

Комм: У кого она действительно есть, тот о ней не знает

Несколько раз мне открыто говорили: «Вэйвэй, мы обращаемся с тобой так вовсе не потому, что ты плохой человек. Просто ты оказываешь на людей слишком большое влияние». А я говорил им: «А вы подумайте о том, кто сделал меня таким влиятельным. Вчитайтесь в историю любого героя: герой не станет героем, пока не появится монстр».

Комм: У чувака и мания величия и мания преследования

К сожалению, сила беззакония почти так же могущественна, как сила закона.

Комм: Насрать бы ему в рот, чтобы не изрекал всякие пошлости

Меня арестовали в аэропорту (в 2011 году Вэйвэй был помещен под стражу на три месяца. — Esquire). Накинули на голову черный мешок и увезли в секретную тюрьму. Когда мешок сняли, я первым делом спросил про адвоката — как это делают в американских фильмах. Но мне сказали «нет». — «Могу я позвонить семье?» — «Нет». — «Сколько вы меня здесь продержите?» — «Полгода или год». После этого я перестал задавать вопросы. Когда они освобождали меня, я сказал: «Вы не сообщили, за что арестовали меня, а теперь не говорите, почему отпускаете». — «Вэйвэй, — сказали мне, — мы можем арестовать тебя снова, и нам совершенно необязательно будет тебя отпускать. Просто помни это».

Комм: А могут они его просто прикопать у забора?

Власть умна, но ее действия непредсказуемы.

Комм: Хоть стой, хоть падай

В Китае все устроено так, что если никто не говорит «нет», это можно воспринимать как «да». Но нет никакой гарантии, что это «да» кто-то одобрил.

Комм: Да так везде устроено, чувак

Моя страна напоминает мне бегуна, который показывает рекордную скорость, но у которого застарелые проблемы с сердцем.

Комм: За 25 лет такой бегун умер бы уже 100 раз

Если государство не может признать своего прошлого, у него нет будущего.

Комм: И ведь не знает, что он - даун

Интернет подвергается в Китае жестокой цензуре, но он все еще полон идеями и критикой. Поэтому я говорю: интернет — это лучшее, что случалось с Китаем за всю его историю.

Комм: Вроде там и евреев нет и все равно имеются оранжисты? В первый раз слышу

Поиск свободы — это основа человеческой природы.

Комм: Бред американской сивой кобылы. Он даже не понимает, о чем говорит! О свободе должны говорить только анархисты

Я не боюсь ограничений. Чем меньше пространства у тебя есть, тем больше у тебя свободы. Хорошая хозяйка в своем маленьком садике вырастит более вкусные фрукты, чем подадут в любом ресторане. Поэтому не так важно, как много свободы у тебя есть. Важно, сколько ты можешь из этого извлечь.

Комм: Опровергает сам себя

Я понимаю, почему мое государство опасается твиттера. В китайском языке 140 знаков хватит и для того, чтобы соблазнить девушку, и для того, чтобы написать Конституцию.

Комм: В китайском языке 140 иероглифов это 140 простых предложений?

Если государство представить как компьютер, там будет одна кнопка — «удалить».

Комм: Ты лучше компьютер представь, как государство...

Технологии — это освобождение. Информационная эра — лучшее, что случилось с человечеством за время его эволюции. Теперь у каждого есть равные возможности вооружить себя информацией и знанием, но не все спешат этим воспользоваться.

Комм: Информационная эра, но пока еще не все поумнели, многие  рассказывают старые басни на новый лад. Умнеешь все же от личного и народного опыта... Вэйвэй, как тебе оранжистские революции? Кайфуешь оттого, что разрушены десятки стран и погибли миллионы людей?
Тоталитарное общество способно создать все, что угодно — кроме страсти и воображения.

Комм: Тоже где-то вычитанная чушь. Эта тварь базарит сама не знает что и за базар отвечать не собирается...

Это так грустно — двадцати- или двадцатипятилетние люди, которых никогда не учили принимать решения. И это замкнутый круг: у людей, которые не умеют принимать решения, отсутствует чувство ответственности. А если у человека нет чувства ответственности, всю вину за происходящее в стране он сваливает на систему.

Комм: Опять вдруг сам себе противоречит! (то одно вычитает, то другое — и весь такой интуитивный)

Я хочу работать с теми, кто уважает жизнь и отказывается забывать.
Из всех уличных видов спорта самый лучший — это швыряние камней в зазнавшуюся власть.

Комм: Власть, которая не дает прикурить таким тварям, не заслуживает уважения

Мир, в котором мы живем, принадлежит нам. Но это не значит, что мы должны принимать его таким, какой он есть.

Комм: Дебилом родился, уродом помрет

Мне кажется порочной идея Олимпиады. Измерять национальный престиж золотыми медалями — это как измерять мужскую потенцию количеством выпитой виагры.

Комм: Наверняка именно китайская Олимпиада казалась ему такой порочной

Я люблю город и люблю свет. Я вырос на полувоенной базе, где не было ни электричества, ни свечей. Мы жгли масляные лампы, и за ночь твой нос становился черным, потому что во сне ты вдыхал всю эту копоть.

Комм: Китай преобразился, но нашего хренушку это нимало не убедило

Когда мать провожала меня в США (Вэйвэй прожил в Нью-Йорке с 1981 по 1993 год. — Esquire), она сильно переживала: я не знал ни слова по-английски, и у меня не было денег. «Через десять лет вы увидите нового Пикассо», — сказал я. Но она не поверила.

Комм: Пикассо порубил бы его на винегрет (он любил только винегреты)

Во времена моего отца (поэт Ай Цин. — Esquire) в Китае не было художников. Их называли «работниками искусства». Даже во время моего недавнего заключения меня спрашивали: «Назовите вашу профессию». Я говорил «художник», а они смеялись. «Нет, ты не можешь называться художником», — говорили они. — «И как же мне себя называть?» — «Работник искусства».

Комм: Среди дебилов вырос дебилом особой породы

Я работаю с визуальными образами и поэтому всегда уважал писателей — ведь они могут четко выражать свои мысли. Уорхол оказал на меня такое влияние только потому, что он хорошо писал. Если бы я не читал его, я никогда бы не понял его замысла.

Комм: Уорхол оказал на тебя такое влияние, потому что тебе хотелось подъебнуть, хотелось стать своим для америкосов

У Уорхола было доброе сердце. Помните, как он сказал? «Настоящий художник производит вещи, которые не нужны людям. Но он чувствует, что дать их людям — это его призвание».

Комм: Опять падаю...

Очень немногие понимают, почему произведения искусства продаются так дорого. Я, например, не понимаю.

Комм: Это пузырь, который раздувается перед тем, как я его схлопну

Я не уверен, что силен в искусстве, но я нашел в нем спасение. Теперь самовыражение — это мой наркотик.

Комм: Наркомань на здоровье (за свои деньги), а про политику забудь. (Он, может, и не очень помнил, но эсквайры старательно собрали все, что он болтал на эту тему — вот она, настоящая слежка...)

Настоящее искусство рождается в повседневности.

Комм: И там же умирает

Меня все еще способно тронуть кино.

Комм: Он уже затраханный, но еще и тронутый