Нина Стручкова

НИНА СТРУЧКОВА
(род. в 1955 г.)

Я верю простому печному огню,
Печальную музу из дома гоню,
Довольно печали на свете!
Но светлая муза не явится мне,
И радости искорки тают в огне,
Да радость ли – искорки эти?
Душа нестареющей болью полна,
Не стоят и строчки вражда и война.
Белеют пустые страницы,
И их покрывает вечерняя мгла,
А мне, чтобы я унывать не могла,
Весёлая мама приснится.
Я маму не помню весёлой такой.
Утешит, погладит прохладной рукой,
Заставит меня улыбнуться.
Тогда я поверю в спасительный свет,
Где места печалям и горестям нет,
Где вечные строки поются.
И матери наши смеются.

СКАЗКА

Стоит избушка на курьих ножках,
В избушке бабка под сотню лет.
А над избушкой – любви немножко,
Щепотка счастья и туча бед.

И встанет бабка на мир дивиться,
Сжуёт горбушку беззубым ртом,
Перекрестится, попьёт водицы,
Прогонит думки о прожитом.

И выйдет бабка, и засмеётся,
Махнёт метлою – и тучи нет!
И над избушкой взыграет солнце
Щепоткой счастья ей на обед.

РУССКАЯ БАБА

Мужик опять в загуле,
А было – гладь да тишь.
Но, как грозу в июле,
Загул не отвратишь.
Терзают детки-бедки,
А ты им песни пой!
…Ночуешь у соседки –
У мужика запой.
И будешь бестолково
Побитое латать,
Любя его такого,
Каким он мог бы стать.
Его же песня – спета!
Он будет пить и злеть.
А ты его за это –
Жалеть, жалеть, жалеть…

* * *

Холмы за деревней неброски –
Колючки, бессмертник седой,
Да краешком поля – березки,
Да возле – полынь с лебедой.
С древнейших времен и поныне
Считается – Боже ты мой! –
Что ветка сушеной полыни
Укажет дорогу домой.
Родительский дом и ограда,
И пение звезд по ночам…
Я знаю, родня будет рада
Моим благозвучным речам.
И мне никого нет дороже.
Но все же – зачем сквозь года,
И душу, и память тревожа,
Я рвусь одиноко туда,
Где осень, наследница лета,
Готовит природу к зиме,
И родины сирой примета –
Бессмертник растет на холме?!

* * *

Вот жизнь моя за строчками тетради
(Компьютер, ты немного опоздал).
Стихи писала, но чего же ради? –
Ведь этот мир Господь уже создал!
И в нём, таком богатом и великом,
Мой малый мир – не более зерна.
Он просиял лишь отражённым бликом,
Я не была поэзии верна.
Душою я ещё не постарела,
Не отгремела чувств моих гроза.
Но как же ярко рукопись горела!
И время усмехалось мне в глаза.