Ты был ещё красивей, чем Киану...

Ты был еще красивей, чем Киану –
бросали взгляды лярвы-суперледи…
А я была уверена: не стану
тобой делиться ни за что на свете!
 
И отражались в зеркале рассветы,
и темнота сгущалась у кровати…
Сводило пальцы – и твои портреты
всё размножались в фотоаппарате.
 
Мы грызли яблоки и сочиняли сказки,
как ребусы, разгадывали сны мы.
А в доме пахло деревом и лаской…
и чем-то терпким и необъяснимым.
 
Все наши электронные приборы –
под двухсантиметровым слоем пыли –
томились, дожидаясь ссоры…
Но ссоры не было, а споры – были
 
о том, что гибнет тот, кто любит больше,
что хороша любовь и без ответа…
что весь товар французский сделан в  Польше,               
что лучше слушать джаз, чем хеви металл…               
 
Потом пришли дожди и расстоянья –
и ты ушел в иное измеренье,
а я – в кино и в противостоянье
его цинизму и твоим мигреням.
 
Ты всё такой же, как Киану, клёвый.
Но яблоки грызем уже не рядом.
А в фотоаппарате кто-то новый
свою улыбку множит с каждым кадром.