Бельчонок и очки

Бельчонок и очки(святочный рассказ)

Приёмная  дочь моя, Оля, светловолосая,  с веснушками на носу и щечках,  слегка полноватая девочка, обычно активная, вдруг, загрустила.
- К маме хочу.
Маму её лишили родительских прав, ещё когда  Оля дошкольницей была.
Сейчас уже  во втором. После судов  мама не объявлялась. Хотя и адрес электронный знала, и телефон мой я ей оставляла.
-Поехали, проведаем. Рождество ведь. Поздравим.
-Конфет отвезем, - загорелась Оля.
-Автобус. Электричка. Москва. Две пересадки. Двадцать минут по проселочной дороге.
Дорогу может трактор и чистил. Но не сегодня и не вчера. Сапоги вязли, проваливались. Дом в три этажа, на первом, вместо окна, доски заколочены.
Нам туда. Стучим.
-Кто там? - из темноты вышла женщина. Красивая, молодая. В халате и сапогах.  Увидев Олю улыбнулась, беззубой, счастливой улыбкой.
-Ой...Доченька  моя,
Они  бросились друг к другу...вцепились  и замерли,  обнявшись...
- Мы конфеты  принесли, мам... с Рождеством!
- Нам бы че покрепче, - из глубины жилья показалась ещё одна худая растрепанная женщина.
Пахло чем то нестиранным...
- Нам пора. Идём, Олечка. С  Новым Вас всех годом, - сказала я.
-Мне взять надо... Сейчас...
Оля  убежала в глубину тёмной комнаты...
Выбежала с тряпичным плюшевым бельчонком и чьими-то  очками старыми без стёкол.
Еще раз обняла маму.
-Ты там слушайся, веди себя хорошо, - проговорила  она негромко Оле.
-Пора...
Шли по своим же следам. Молчали.
В автобусе было тесно. Она сидела в очках у меня на коленях, а бельчонок у неё.
- Ну все, теперь тебе хорошо будет тебе с нами.
 - шептала она бельчонку. - Веди только себя хорошо. Слушайся... И гладила его, и жала, и вдыхала такой въевшийся в него запах дома, который никогда ни с чем не спутаешь... и уже шепотом, поправляя, как взрослая, очки:
- Можешь не слушаться, конечно, но мы тебя все равно  постираем...  Ты теперь наш. Понимаешь...
Бельчонок был совсем старый и весь какой-то  стертый, не стоял, а заваливался на один бок. Дочь долго строго смотрела на него в очках, потом сняла их и прижала к себе бельчонка сильно сильно, как только могла, потом уснула у меня на коленях.